Читать «Много на земле дорог» онлайн - страница 43

Глава вторая

АНДРЕЙ НИКОНОВ И ИРЕНСО НЦАНЗИМАНА

1

Нет, не широкой дорогой рука об руку, плечом к плечу с жизнерадостными молодыми сверстниками входил Андрей Никонов в жизнь. Ощупью, с закрытыми глазами плутал он по темным переулкам, продираясь к своей туманной цели, к своему призрачному счастью.

Дождливым осенним утром Андрей Никонов вошел в здание академии. В маленьком вестибюле с телефоном на столе, с рядами стульев, сдвинутых к стене, его встретил строгий седой привратник в черном костюме с голубой отделкой на воротнике и рукавах.

Андрей поднимался по узкой лестнице. Ноги его гулко стучали по старинным резным чугунным ступеням. Сквозь круглые оконца над лестничной клеткой скупо проникал утренний свет, затемненный разноцветными стеклами.

Второй этаж. У перил вполголоса разговаривают студенты. Большинство из них, как и Андрей, в черных брюках и куртках со стоячим воротником, некоторые в длинных черных рясах, стройные, легкие, как тени. Вот один, склонившись, целует правую руку священнику, а тот, улыбаясь, что-то говорит ему и левой рукой прикасается к большому серебряному кресту на своей груди.

В коридорах сумрачно. В углах — огромные иконы в дорогих ризах, с почерневшими от времени, но удивительно живыми и выразительными ликами святых.

Под иконами на золоченых цепях — массивные лампады. Они чуть теплятся и причудливым красноватым светом освещают нижнюю часть ризы. В полумраке освещенный край ризы приобретает форму меча.

Тишина, полумрак, мерцание золота, серебра, дорогих камней, люди в черном и колеблющееся пламя лампад — все это создавало какую-то особенную торжественность. Да, чей-то утонченный вкус и изощренный ум не зря придумали весь этот ансамбль, всю эту игру света и теней.

В прошлом году, когда Андрей впервые пришел сюда, он был поражен всем увиденным. Ему захотелось написать картину, передав в ней и эту тишину, и этот полумрак, и это розоватое пламя лампад…

Вот и сейчас Андрей с волнением всматривался во все окружающее. И вдруг он остановился. По какой-то необъяснимой причуде мысли ему неожиданно вспомнились шумные, веселые школьные перемены: смех, беготня, говор… Все это осталось в неповторимом и уже далеком-далеком прошлом. Неужели это все было в его жизни? А может быть, он, Андрей Никонов, совсем не тот Андрей Никонов — лучший ученик школы, художник, которому предсказывали большое будущее?.. Нет, это все тот же человек, и все-таки теперь он совсем другой, повзрослевший, замкнувшийся в себе. И мысли у него совсем иные — тяжкие и такие же мрачные, как эти черные, бесшумно двигающиеся люди.

К Андрею подошел преподаватель истории русского искусства, еще довольно молодой человек с добродушным широким лицом, с живыми темными глазами. Он был одет в черный гражданский костюм, ладно сидевший на его начинающей полнеть фигуре. На холеной руке блестело обручальное кольцо.