Читать «Много на земле дорог» онлайн - страница 32

— Не мог скрыть, башка осиновая! — упрекнул его Намжил.

— Ребята, надо выручать Костю! — трагическим тоном сказал Женька.

— Пусть каждый подумает, как быть, а вечером встретимся у реки, — сказал Намжил. — Тише, Костя идет!

Ганька молчал и с глубоким сожалением смотрел вслед удаляющемуся вожатому.

Путь от учительской до пионерской комнаты был для Кости всегда длиннее, нежели от дома до школы. Вот и теперь он то и дело останавливался.

— Не тронь девочек. Только трусы обижают менее сильных, — сказал он мальчишке, дергавшему девочек за косы. — Почему галстук в таком виде? Ты что, не знаешь, как пионер должен относиться к пионерскому галстуку? — Костя задержал мальчугана, у которого концы галстука висели почти у плеча.

Пройдя несколько шагов, он увидел у окна белоголовую девочку, которая, зажав уши пальцами, склонилась над книгой.

— Опять, Соня, уроки учишь в школе? — В голосе его было скорее сочувствие, чем осуждение.

Соня повернула к вожатому худенькое веснушчатое личико, покраснела, и в глазах ее блеснули слезы.

— Не успела… — сказала она.

— Мать заставила нянчиться с сестренкой? — спросил Костя.

Девочка промолчала и, как только Костя отошел от нее, заткнула уши пальцами и снова забормотала:

Ягненок в жаркий день Пошел к ручью напиться…

Костя пришел в пионерскую комнату, достал блокнот, присел к столу и записал: «1. Сходить к Наумовым (Соня учит уроки в школе)». Подумал и добавил: «Поговорить с И. И. о продленном дне. 2. Чем занять малышей во время большой перемены? 3. Стенгазета».

Последний пункт своей записи Костя подчеркнул двумя чертами.

Ему давно хотелось поговорить с Ильей Ильичом о стенной газете. Он пришел к выводу, что школьная стенная газета себя изжила. Ведь существовал школьный радиоузел, и радиогазета была гораздо оперативнее, а значит — интереснее. «Вышибать» заметки день ото дня становилось все труднее, а выступать по радио ребята соглашались охотно. Жизнь школы была многообразна, она требовала ежедневного освещения. Стенная газета не могла охватить всего, запаздывала, зачастую ее заметки, предложения, советы никого уже не интересовали.

Однажды Костя сказал об этом Елизавете Петровне. Та ужаснулась, назвала его мысли необдуманными и посоветовала с директором не разговаривать. И все равно Костя был убежден в своей правоте.

Сейчас он готов был, не откладывая, идти к Илье Ильичу, но дверь открылась, и в пионерскую комнату вошли два десятиклассника. Один цыганского типа — смуглый, с горбатым носом и черными блестящими глазами. Звали его Сергеем. Другой, Ефим, голубоглазый, с розовыми по-девичьи щеками, с неисчезающей усмешкой на ярких губах.

— Костя, мы все же решили податься в военно-морское, — сказал Ефим.

— Как ты смотришь? — живо добавил Сергей.

— Ну как можно о таких серьезных делах говорить на ходу? Заходите ко мне вечером. Обо всем и поговорим.