Читать «Нагуализм» онлайн - страница 60

Число девять, то есть 3x3, повторяется в формулах мексиканских колдуний так часто, что де ла Серна восклицает: «Это Дьявол внушил им суеверие насчет числа девять!»

Другим священным для нагуалистов числом было семь. В прошлом очерке я, так или иначе, обосновал свое мнение, что индейское суеверие, касающееся числа семь, не имеет никакого отношения к семи дням христианской недели, а происходит непосредственно от индейского календаря. Нуньес де ла Вега говорит, что покровителем седьмого дня был Кукулькан (Cuculcan), «Пернат Змей», и что многие натуалисты выбрали его в качестве особого покровителя. Как уже было сказано, в Гватемале ребенок окончательно принимал своего науаля (naual), когда ему исполнялось семь лет; а в некоторых нагуаских племенах Мексики тональ совпадал с названием седьмого календарного дня после рождения ребенка. С подобным отношением к числу семь связано суеверие гватемальских какчикелей, которые утверждают, что когда молния ударяет в землю, «громовой камень» погружается в почву, но через семь лет поднимается на поверхность.

Три и семь были главными числами в генеалогических древах племени пипилей Сан-Сальвадора. Древо изображалось с семью ветвями, символизировавшими те уровни отношений, на которых брак был запрещен, за исключением тех случаев, когда мужчина совершал какой-нибудь выдающийся подвиг на войне, — тогда он мог жениться, игнорируя первые три уровня отношении. Комбинация чисел три и семь посредством умножения объясняет миштекский обычай на 21-й день покидать дом, в котором кто-то умер.

Примечательно то, что нагуалисты взяли эти числа от третьего и седьмого дней календарного месяца, состоявшего из двадцати дней. Тепеолольтех (Tepeololtec), Бог Пещеры, был покровителем третьего дня, а также «Владыкой Животных», превращение в которого было проверкой нагуалистской силы. Тлалок (Tlaloc), бог гор и дождей, которому был посвящен седьмой день, представлен нагуалистским символом змеи, раздваивающейся и свернувшейся вокруг самой себя, и обычно изображался в соединении с «Пернатым Змеем» (так переводятся все имена — Кецалькоатль, Кукулькан, Кукумац). Последнего изображали с сумкой. В ней он нес амулеты, шикипилли (xiquipilli), кадило, приспособление туземных иллюминатов, его одеяние помечено знаком креста, показывающим, что он был Владыкой Четырех Ветров и Жизни.

Поклонение огню у нагуалистов

Нагуалистские обряды весьма символичны. Анализируя их символику, мы получаем возможность понять религиозные идеи, лежащие в основе этого таинственного культа.

Самым важным символом был Огонь. Он считался первоначальной стихией и непосредственным источником жизни. В этой связи у отца Николаса де Леона находим следующий многозначительный отрывок:

«Если какое-либо из древних суеверий укоренилось глубже в сердцах индейцев — как мужчин, так и женщин, — то это суеверие связано с огнем и поклонением ему, а также с возжиганием нового огня и сохранением его в течение года в тайных местах. Мы должны дождаться того, когда в своих исповедях они начнут говорить, что сказал Огонь, или как Огонь плакал, — выражения, на которые, как правило, не обращают внимания, как на нечто невразумительное, — и мы должны осудить их. Кроме того, мы должны определить время их крещения Огнем — обряда, называемого йиауильтока (yiahuiltoca) который исполняют вскоре после рождения ребенка, когда дают ему имя; также нельзя разрешать говорить об Огне как об отце и матери всего сущего и создателе природы роженицам и их повитухам; потому что обычно считается, что именно благодаря им Огонь присутствует при рождении и смерти каждого существа».