Читать «Венгерская вода» онлайн - страница 17

Мне приходилось видеть Мисаилова отца. Его звали Санчо. Санчо из Пальмы. Он жил в Каире и часто заходил к нам по делам. Это был красивый и весёлый мужчина, который всегда дружелюбно улыбался. Мне он нравился. Загадочная история о внезапном богатстве придавало этому всегда изысканно и со вкусом одетому человеку привлекательной таинственности.

Я сказал об этом Мисаилу. Тот засмеялся:

— Тень часто бывает намного больше самого предмета. Неизвестность всегда порождает таинственность. На самом деле всё куда проще. Деньги ему дал мой дед. Отец матери. Он прибыл из-за моря, из того самого Улуса Джучи, куда мы сейчас направляемся. Хорошо помню, что его тогда почему-то называли улус Берке. Кажется, так звали первого тамошнего хана-мусульманина. Я очень хорошо запомнил эти дни, потому что моя жизнь тогда резко переменилась.

Был самый конец лета. Помню отец прибежал домой, страшно взволнованный и закричал матери: «Сегодня прибыл посол к нашему султану от хана Узбека! Знаешь кто это?» Потом они шептались вполголоса. А на следующий день меня повели к моему деду. Это был уже очень старый человек, который едва сумел подняться, когда мы вошли. Помню, как он заплакал, увидев меня, и сказал: «Как ты похож на свою бабку!». Рядом с ним стоял суровый немолодой мужчина — брат моей матери. Он ничего не говорил.

Потом родители сказали, что дед звал их с собой, в далёкую Золотую Орду, где он могущественный вельможа, начальник ханской охоты. И у меня замирало сердце от страха и сладостного предвкушения. Ещё через три недели мне сообщили, что дед умер в Каире. Его похоронили в усыпальнице эмира Сусуна. Тот ведь был тоже родом из Золотой Орды и в молодости даже был знаком с моим дедом.

Плавание наше до Крыма было долгим и мы много о чём наговорились, прогоняя корабельную скуку. Грядущее не пугало Мисаила как меня. Для него это во многом было возращением. Ведь он плыл на родину своих предков. Где-то там жили родственники матери. Может ещё жив и тот самый суровый дядя, которого Мисаил видел в детстве? Кто знает? Ведь в тех краях тоже свирепствовала чума, выкашивая целые семьи.

Дед Мисаила был ханского рода. Потомком самого Чингизхана. Только какой-то младшей ветви. Был в большой силе и почёте у Узбека. Звали его Урук-Тимур. Мать Мисаила была его любимой дочерью. Самой младшей. Её мать умерла рано, и всю свою любовь старый эмир перенёс на осиротевшую Райхон. Баловал, исполнял любые желания. Потом вышла история, чем то напоминающая сказку, какие любят рассказывать вечерами скучающим обитательницам гаремов.

Когда хан Узбек, со всем своим двором и приближёнными летом кочевал в степи, в лагере объявился прекрасный чужестранец. Он приходил в гости к старому эмиру, рассказывал его жёнам весёлые истории о неведомых дальних странах. Потом, когда все уже вернулись на зиму в столицу, раскинувшуюся на берегах великой реки, появился снова.

Отец Мисаила служил тогда торговому дому Барди. Это те самые банкиры, разорение которых за несколько лет до великой чумы сотрясло весь христианский мир. Во времена, когда ветреный Санчо оказался в царстве Узбека, они стояли возле самого папского престола, и под их дудку плясали короли. Бывший школяр, изучивший на Мальорке и в Монпелье искусство рисования карт, был отправлен на край света, как раз для того, чтобы тайно собрать сведения об этой загадочной стране, для арагонских картографов.