Читать «Звезда и крест генерала Рохлина» онлайн - страница 108

— Закончится война, приезжайте ко мне в Чечню, — сказал Хамзоев Рохлину. — Я в вашу честь барашка зарежу. Приезжайте, будете почетными гостями у нас в Грозном, увидите горское гостеприимство…

Обменявшись взглядами, Хамзоев и Рохлин вспомнили именно этот эпизод своей жизни. Генерал отвернулся и пошел дальше.

Во дворе одного из домов солдаты грузили в машину погибших солдат. Среди них Рохлин узнал Соколкина. Соколкин лежал тихий и смирный, точно уснул. Генерал вспомнил, как он приносил в казарму спирт, как «прихватизировал» здесь в Грозном чей-то автомобиль. За ту ночную вылазку с Рогозой, он представил Соколкина к ордену. Но поносить его и поездить толком на той захваченной машине солдату так и не удалось. Более того, вот сейчас чужая машина отвезет его в морг, потом «грузом двести» его отправят в Волгоград. Жизнь, не успев начаться, оборвалась в самом расцвете.

Рохлин не знал одного: после того, как Соколкина доставили в Волгоград, у его гроба не было родственников. Провожал его военком, да несколько отряженных по такому случаю человек с части. И была обычная в таких случаях похоронная команда. Еще со времен Афганистана, а потом и Чечни вдруг выплыла и, раздутая журналистами, начала гулять фраза, сказанная каким-то военным чиновником. Мол, чего вы тут требуете, я вас туда не посылал. Посылало туда государство, и солдатам и офицерам, их родственникам было больно и горько слышать эту фразу… Время от времени люди видели похороны «положенцев», воров в законе, которые по пышности не уступали похоронам государственных деятелей. А в это время многие убитые солдаты, которых государство отправило защищать свою целостность, лежали на улицах Грозного или до времени хранились в вагонах-морозильниках под Ростовом. Это вызывало справедливое возмущение российской общественности, и особенно тех, чьи сыновья воевали в Чечне.

Рохлин постоял немного и пошел дальше. Он не имел права на проявление слабости. «Человеку военному чувства нужно держать в кулаке, — подумал генерал. — Если бы я дал им волю, то уже давно бы не жил».

Он подошел к группе солдат, гревшихся у костра, и приказал вызвать их командира.

— Хочешь одной миной двадцать гробов сколотить? — спросил он прибежавшего лейтенанта. — Под трибунал пойдешь! Костер загасить, солдат рассредоточить по домам.

Через минуту огонь погас. А солдаты потащили оставшиеся головешки в развалины близлежащего дома.

Рохлин знал, что больше половины потерь войска несут не в бою, а из-за сердобольности командиров, которые не требуют от подчиненных соблюдения элементарных правил безопасности в боевых условиях, полагая, видимо, что уставших солдат не стоит лишний раз терзать этими требованиями.

Не успели бойцы растащить костер, как рядом с ним разорвались две мины, прилетевшие из соседнего двора. Группы боевиков нет-нет да жалили исподтишка подразделения федеральных войск. Расслабляться было нельзя.