Читать «Безмолвие» онлайн - страница 59

Им овладела вдруг слабость, затмившая и пустоту, и боль в ребрах. Отойдя от костра, Рэндольф двинулся по цепочке самых свежих отпечатков. «Олень, – думал он. – Прошел недавно». Наклонился, коснулся пальцами краев впадинки, и они обвалились. Над головой у него затрещала белка, и Рэндольф ощутил необъяснимый, суеверный страх, такой внезапный и острый, что даже пошатнулся.

Появилась ли вся эта жизнь по велению некоей темной магии?

Или все это скрывала прежде магия еще более темная?

В конце концов, это было не так уж и важно – в отличие, например, от голода. Голод и заставил его пройти сначала одну милю, потом другую. Он потер глаза, как будто их занавесила паутина. Не помогло – от краев наползала тьма. Рэндольф увидел мать на кухне, отца с изуродованным лицом у костра. Довольно долго он ощущал пламя и не чувствовал холода; но отец смотрел и смотрел на него, и свет в его глазах жестче железа в зимнюю ночь. «Зачем ты живешь? – как будто спрашивали эти глаза. – Почему ты цел и здоров, тогда как я – такая вот развалина?» Рэндольф хотел возразить и даже поспорить, но в рот набился лед, а отец стал уходить по длинному, угрюмому коридору, постепенно уменьшаясь, пока не исчез, превратившись во вспышку белого, серого и тускло-оранжевого света. Рэндольф моргнул, но вспышка осталась. Он моргнул еще раз и обнаружил, что лежит лицом вниз в сугробе, во рту у него снег, а один глаз замерз и не открывается.

Долго?

Солнце висело мутным пятном за деревьями. Рэндольф потерял где-то рукавицу, и когда попытался поднять ружье, кожа с пальцев осталась на мерзлом металле. Он вскрикнул от боли, а порыв ветра с силой бросил в лицо пригоршню снежной дроби. Баюкая пострадавшую руку, Рэндольф дотащился до поляны, где низвергавшийся с каменного отвеса и давно замерзший ручей превратился в водопад из тусклого кристалла. В сумерках этот застывший поток проступал неясным силуэтом, но там, откуда он падал, стояло самое замечательное животное, которое когда-либо видел Рэндольф. Мех его словно светился, широкие рога были великолепны. Зверь стоял в профиль и своим единственным глазом смотрел на мальчишку с выражением – в этом Рэндольф мог бы поклясться – бесстрастного терпения. Даже когда юный охотник поднял ружье пострадавшей левой рукой и попытался найти спусковой крючок окоченевшими пальцами правой, олень продолжал взирать на него с тем самообладанием, которое Рэндольф обрел в мертвой точке выдоха. И когда наступил последний миг – дрожащий мальчик поймал оленя в прорезь прицела, – карие глаза зверя закатились и закрылись, а Рэндольф потянул за спусковой крючок.

Олень упал там, где стоял. Колени подкосились, он завалился набок и рухнул с ледяной стены. Задняя нога дернулась, и зверь затих.