Читать «Эксперты» онлайн - страница 51

— Ну, а разве нет?… Сейчас в лес…

— Ну так-то да… Так и хотят… ээээти… Не бзди, братан, в тюрьмушку маленькую такую… повезем тебя. Я уже добро у начальства взял. Но это все, что я могу. Там тебя, как зеницу ока хранить будут… и жди гостей — у Касаткина и у «Диснея» врагов много, может быть и помогут…

— Вряд ли! Высосут, что нужно, а потом в тот же «расход» — куда-нибудь на «Огненный»…

— Старик, яяяя… не знаю чем тебе помочь! Бог свидетель, что хочу, но…

— Ты и не сможешь, только голову буйную на плаху рядышком положишь. Вот что, если помочь хочешь… дай слово, что не повредишь Марине и ни одному человеку не обмолвишься кто я — кроме тебя никто и не знает. Я Кузьмин… понял… им родился, им и умру!

— У тебя оно есть…

— Дай ручку, написать пару слов…

— Не убежишь?

— Хм…

— Верю… извини… — Алексей на клочке бумаги вывел: «Верь ему… Теплышко моё, люблю тебя!».

Потом вынул из кармана длинные четки вишневого цвета с дубовым крестом и, протягивая, произнес:

— Ерем, отдай это ей… Если хочешь помощь, сделай то, что она попросит, конечно, если криминала в этом не будет. Она девочка умная и осторожная, не подставит…

— Это все?

— И скажи ей… вот что… Пусть опасается «Диснея», он это просто так не оставит, и ее в покое не оставит. Скажи, что он тщеславный и падкий на острые ощущения. Эх, если бы он исчез куда-нибудь! Может быть, все и развалилось бы… Спасибо тебе «Бобёр», жив останусь — не забуду…

— Куда уж там… Бочкой коньяка не отделаешь!.. — Бобр вынул двое пластиковых наручников, несильно затягивая, надел их на запястья и на ноги, и оставив сидеть на диване, взяв пистолет, вышел…

Глава четвертая

Ступени

«Того, кто питается надеждой, ничто не в силах повернуть в уныние».

(Свт. Иоанн Златоуст)

С того дня, разделившего ее жизнь на две части, прошло больше двух недель. Не было ни одного человека, который хоть немного не сопереживал ей. Это не казалось странным, хотя роман их носил необычный характер, особенно учитывая личность самого ликвидатора, которая вряд ли обывателем могла восприниматься со знаком плюс.

Журналисты старались из всех сил, правда, надо отдать им должное, злого про «Солдата» написать не получалось. Статьи и телевизионные программы выстраивали образ не такого уж и плохого человека, возможно благодаря его природному обаянию, а может быть… кто знает — на все воля Божия…

Любая поддержка ей ценилась, но ни одна не могла облегчить страданий. Марина Никитична судорожно искала хоть какой-нибудь выход. Ее устраивало только освобождение любимого ей человека. Что-то обещавшие адвокаты доверия не вызывали, высокие чины, пока и говорить на эту тему опасались, оставалось надеяться только на себя.

Утишал любимый отченька — Владыко Матфей говорил об этом испытании как о должном и, главное, проходящем. Молился сам, обнадеживал, уча уповать на Промысл Божий, предлагал любую, посильную для него помощь. Горючие слезы, проливаемые на его епитрахиль, вызывали сильнейший отклик в душе старца, и изливались нектаром любви и успокоения на сердце страдалицы.