Читать «Февраль - кривые дороги» онлайн - страница 5

Вместе сестры ничего не боялись: ни темноты, ни драчливых мальчишек, и могли в любой час ночи, при любой погоде отправиться к церковному кладбищу.

Мария не пропускала ни одного происшествия в городке — тотчас бежала с ватагой ребятишек туда, где что-нибудь происходило. Иногда Настенька увязывалась за ней, и если уставала, то старшая терпеливо тащила ее на закорках до самого дома.

— Ну, заявились, путешественницы! — говорила в подобных случаях мать и усаживала дочерей за стол. — Проголодались небось!

Толченая картошка, сдобренная молоком, уписывалась за обе щеки.

Еле дотянув седьмой класс, Мария пошла работать. Была безработица, но бойкую девочку пристроили курьером в уездный отдел народного образования, прикрепили к столовой, откуда Мария носила домой свой жидкий фасолевый суп. Но уже ничто не могло спасти семью от назревающих перемен. Сбывались когда-то напугавшие сестер слова соседки, что мать еще может выйти замуж, хотя дочерям Ксения Николаевна пока еще ничего не говорила. Но все было ясно и так. К ним зачастил гость — Родион Гаврилович Самохин. Вдовец, домовладелец, хозяин обувной палатки в торговом ряду.

— Буржуй он, ты понимаешь, Настя? — втолковывала Мария сестренке и принципиально не притрагивалась к ирискам «Кис-кис», которые гость завел обыкновение приносить им в небольшом пакетике. — Ну и удружила нам маманя!

Мария сама первая однажды заговорила с матерью. Волнуясь она сказала ей:

— Я не имею права распоряжаться твоей жизнью — выходить тебе замуж или нет. Но, мама, пойми, за кого? Мы с Настюшкой не согласны... Самохин — отживающий элемент. Дадим вот нэпачам по шапке, и загремит он вверх тормашками... И ты с ним, значит, вместе?

Ксения Николаевна, давно ожидавшая этого разговора, была готова к нему. Лицо ее стало холодным, замкнутым.

— Молоды еще мать учить. Поживите-ка с мое! — и чтобы пресечь всякие попытки дочерей к дальнейшим разговорам на эту тему, принялась шить себе подвенечное платье.

Ксения Николаевна считала, что ей повезло. Надоело перебиваться с хлеба на воду, да и недолговечно бабье счастье: вон уже в черных волосах седые паутинки россыпью. Спасибо еще, что фигурой поджарая и смуглый румянец на щеках, несмотря на лишения.

Пугала Ксению Николаевну дочь Родиона Гавриловича, Тоня, на два года постарше Насти. При первом визите будущей мачехи она не пожелала выйти из своей комнаты, и, пока они один на один сидели с Родионом Гавриловичем за столом, через дверь, не переставая, доносился плач.

Ксения Николаевна, наконец, не выдержала, потянулась за косынкой. Губы ее собрались в оборочку.

— Извини, Родион Гаврилович, но с таким началом у нас с вами жизни не наладится. Вашей дочке я не хочу вставать поперек пути. Бог с ней...

Рябое лицо хозяина покрылось испариной. Он поднялся со стула, загородил дорогу.

— Не горячись, Ксюша, Тонюшке с нами не жить. Дядья по материнской линии ее к себе требуют. Люди они состоятельные, а мы твоих детей на ноги поднимать будем...

Мария наотрез отказалась присутствовать на свадьбе матери и старалась отговорить Настю. Однако, взглянув в лицо Ксении Николаевны и увидев у нее слезы на глазах, проговорила с досадой: