Читать «Усинский тракт» онлайн - страница 14
Валерий Дмитриевич Осипов
«Товарищ генерал, говорю, я хоть пока и холостой, но разрешите в отпуск для устройства личных дел съездить».
«Жену привезешь?» — спрашивает генерал.
«Обязательно привезу, товарищ генерал» — отвечаю.
А он всю мою историю знал — Саша Антонов еще до войны с ним в одной части служил.
«Ну вот что, — говорит генерал, — привезешь Зину Антонову с дочкой — сразу тебя к повышению представлю. А с другой женой можешь и не возвращаться».
Я смеюсь:
«Ваше приказание, товарищ генерал, будет выполнено».
И отправился я во второй раз в тот город. Телеграмму не давал: «Пусть, — думаю, — сюрприз будет». Подарков вез для Сони и Зины целых два чемодана.
Приезжаю в город рано утром, цветы на вокзале купил — и прямо к ним. Поднимаюсь на второй этаж, стучусь. Никто не открывает. Стучусь сильнее. Слышу, спрашивает за дверью мужской голос:
«Кто там?»
У меня ноги в коленях дрогнули.
«Зинаиду Ивановну, говорю, можно видеть?»
Открывается дверь, и вижу я — стоит на пороге мужчина. Высокий, загорелый, — правда, немолодой. Видно, только что проснулся, позевывает.
«Вам кого?» — спрашивает.
А я смотрю — в прихожей на вешалке шинель висит, и две пары сапог в углу стоят. «Так, товарищ подполковник, — говорю себе, — только спокойно, только не терять высоты».
«Так вам все же кого? — переспрашивает меня мужчина».
«Антонова Зинаида Ивановна, говорю, здесь проживает?»
«Здесь, — отвечает он, — проходите».
Прохожу я в коридор, смотрю — старушка какая-то из кухни выходит, а на диване в комнате девушка молодая сидит.
«А вас, товарищ подполковник, случайно не Сережей зовут?» — спрашивает меня мужчина.
«Сережей, — отвечаю. — А вы откуда знаете?»
«Ну, давайте знакомиться, — говорит мужчина. — Это вот, — показывает на старушку, — Зинина свекровь, это невестка, а я, значит, ей свекром буду».
Стою я и вспоминаю — какое же это родство: свекор, свекровь, невестка… И вдруг как палкой меня по голове! Да это же Сашки Антонова отец, мать и сестра…
Потоптался я на месте, огляделся. Портрет Сашкин по-прежнему на старом месте на стене висит. Молодой он на нем, не то что я — стариком за войну стал, половина головы седая.
«А Зиночка сейчас вернется, — говорит Сашкин отец. — Она к знакомой вышла, здесь неподалеку. Вы раздевайтесь пока».
Снял я шинель, потоптался еще немного, вытащил папиросы, спички.
«Я, говорю, опущусь вниз, покурю».
Поняли они, что не хочу я у них на глазах с Зиной встречаться, ничего мне не сказали.
Вышел я на улицу, закурил. «Что же это, — думаю, — у меня за любовь такая трудная? У людей все просто получается: встретились, полюбили, живут, радуются. А тут как в мясорубке все перемешалось. Может быть, кончать надо это дело, пока еще возможность есть? Сколько же можно сердце свое собственное топтать?»
А тут как раз Зина через двор идет. Подбежала, прижалась головой к груди, заплакала. Потом видит, что раздетый я, без шинели, все поняла.
