Читать «По следам преступления» онлайн - страница 115

А в это время из Будапешта пришло телеграфное сообщение: Миклош Тураи имеет судимость. 3 марта 1957 года районный суд приговорил его к одному году лишения свободы за злоупотребление огнестрельным оружием; исполнение наказания в виде лишения свободы было заменено тремя годами испытательного срока.

Это уже не случайность. В докладе бригады, проверявшей охотничьи общества и охотников, также встречалось имя Тураи. Было установлено, что он заядлый охотник, но разрешения на право владения оружием не имеет.

С полным основанием можно было подозревать, что не приведенный в исполнение приговор не испугал его и он продолжает предаваться своей старой страсти — браконьерству.

Теперь особая группа стала заниматься личностью Миклоша Тураи. Сначала казалось, что задача будет легкой. Возьмут где-нибудь образец почерка Тураи, направят его эксперту-почерковеду, и тот идентифицирует исполнителя.

Однако эта первая задача оказалась непростой. Тураи не любил писать, поэтому довольно трудным оказалось заполучить образец его почерка. Но еще более поразительным был результат. Почерковеды с полной уверенностью дали заключение, что записка, обнаруженная на месте преступления, написана не им.

В то время Тураи продолжал вести такой образ жизни, как будто ничего не произошло. На похоронах он стоял рядом с гробом, через плечо — черная траурная лента, в руке большая свеча. На работе он старался избегать разговоров, связанных со смертью Яноша Варны. Он не знал, что в это время все туже затягивалась вокруг него петля; та скрупулезная работа, с помощью которой следователи старались выяснить мельчайшие детали его жизни, принесла „плоды”.

Один из следователей узнал, что на работе Тураи уже долгие годы состоял в интимной связи с замужней женщиной. Однако связь прервалась, и после этого то женщина, то ее муж получали угрожающие письма. Имеет ли это обстоятельство какое-либо отношение к убийству Варны? Когда криминалист собирает данные, он часто и не знает, какие из них и в какой связи будут находиться с устанавливаемыми данными. На всякий случай достали и эти клеветнические письма с угрозами. Это были обычные грязные писульки. Из-за них не стоило и стараться. Или все-таки нет? На одной из них подпись: „одна женщина”. С теми же орфографическими ошибками, что и записка, приложенная к бутылочке палинки! Из Будапешта доставили эксперта-почерковеда. Тот установил, что письмо написано Тураи, но вновь категорически подтвердил, что записку, прикрепленную к бутылке палинки, писал не он.

„Может быть, Тураи продиктовал кому-нибудь письмо”, — подумал руководитель следователей, когда отдал приказ достать различные документы, написанные от имени Тураи.

— Вы должны обойти все учреждения, куда Тураи мог подать прошение, куда он мог обратиться с жалобой, и попытаться таким образом достать письменные документы, которые написал либо он, либо от его имени.

Миклош Тураи обращался за разрешением на право владения оружием, однако ему было отказано. Кассационную жалобу на решение изъяли из архива и передали эксперту-почерковеду, который к тому времени произвел сравнение почти трехсот образцов почерков с почерком записки, прикрепленной к смертельной бутылочке. И теперь после долгого бесполезного труда эксперт не хотел верить своим глазам. Кассационная жалоба была написана той же рукой, что и записка, прикрепленная к бутылке палинки! Характеристики почерка соответствовали, но между ними было много и различий. Тщательное изучение показало, что жалобу и записку написала одна и та же рука, но при написании записки человек стремился сознательно изменить свой почерк.