Читать «Штрафники. Люди в кирасах» онлайн - страница 96

— Славка, ты что? Это я! — испуганно закричал Павка, прижимаясь к стене окопа. — Меня взводный за тобой послал…

— Взводный, говоришь? — зло усмехнулся Фитюлин. — А как ты один, без меня, во взводе оказался? Драпанул, сволочь, понадеялся, что убили меня…

— Да что ты? Не драпанул я вовсе, а побежал вместе с отделением штурмовать траншею. Я ведь к дзоту и близко подползти не мог так он, гадюка, стрелял…

— В воронке отсиживался, гнида? А почему без моего разрешения ушел, если меня старшим назначили? Почему бутылку на дзот не бросил, как условились?

— Так я же говорю, что стрелял он…

— А в меня не стрелял? Я тебя, паскуда, минут десять ждал, когда ты свою бутылку бросишь, а ты и ползти-то, оказывается, не собирался, трус!

— Не сдрейфил я, а ждал, когда ты…

— Заткнись, сволочь! Ты лежал в воронке и ждал, что я все один сделаю. За свою шкуру трясся. Я-то свое сделал, а ты? — Славка ухватил Василькова за отворот шинели.

— Чего тебе от меня надо? — побледнев от страха, заверещал Павка. — Попробуй только меня ударить, красюк. Только попробуй…

И Фитюлин, не собиравшийся его бить, услышав это ненавистное ему слово «красюк», двинул Василькова наотмашь в ухо, а когда тот поднялся, спросил:

— Хватит? Или еще разок приложить, чтобы лучше запомнил?

— Ничего, — пробормотал, размазывая по лицу слезы, Павка. — Случай выпадет, рассчитаемся. — И пошел прочь от злополучного дзота, доставившего ему столько неприятных переживаний.

Фитюлин посмотрел ему вслед, привел себя в относительный порядок и тоже направился к командиру взвода докладывать о выполненной задаче.

Над искалеченными осколками и опаленными огнем войны лесами Шлиссельбургско-Синявинского выступа опять поднималось бледное, холодное солнце. После отчаянной ночной попытки гитлеровцев сбросить десантников в Неву бои в районе Московской Дубровки на короткое время стихли. На рассвете наши морские пехотинцы захватили рядом, ближе к деревне Арбузово, еще один плацдарм, и гитлеровцы вынуждены были теперь направлять туда все прибывающие к ним подкрепления. Ни на минуту не ослабевая, оттуда доносились беспрерывная стрельба и грохот разрывов.

Накануне, когда двадцать седьмая рота закрепилась на занятом рубеже, передний край сводного батальона вытянулся полукругом более чем на два километра. О дальнейшем наступлении с имеющимися силами нечего было и думать. Вступивший в должность комбата капитан Аморашвили приказал подразделениям перейти к активной обороне и во что бы то ни стало удержать занятые позиции.

Всю ночь на отвоеванном Невском пятачке кипела работа. Бойцы торопливо «перелицовывали» траншеи, очищали от завалов ходы сообщения и стрелковые ячейки. Перебравшиеся ночью через Неву артиллеристы и минометчики обустраивали свои позиции. Спешно создавалась и вторая линия обороны плацдарма, которую занимали переброшенные из Невской Дубровки обычные стрелковые подразделения.

От колобовского взвода вместе с поступившим накануне пополнением в строю осталась едва ли треть прежнего состава — двадцать четыре бойца. Половина из них — легкораненые и контуженные. К удивлению Николая, штрафники не спешили использовать свое право уходить после ранения в тыл, как искупившие вину.