Читать «Штрафники. Люди в кирасах» онлайн - страница 28
Н. Колбасов
— Ясно, чего там… Когда на фронт отправят?
— Прежде чем отбыть на фронт, мы пройдем двухнедельную учебную подготовку. Скажу сразу: времени отпущено мало, а успеть надо много. Так что легкой жизни не будет. А теперь представлю каждой роте ее командиров…
Двадцать седьмой молодежной достались самые молодые и рослые: командир роты лейтенант Войтов — кареглазый блондин с жесткой линией рта, рубленым подбородком и политрук Пугачев — синеглазый брюнет с темными вьющимися волосами. Лицо командира было подчеркнуто строгим, агитатор чуть заметно улыбался.
— Рота, смирно! — голос у Войтова с металлическим оттенком. И говорит он по-особому: слова четко отделяет одно от другого, будто гвозди вколачивает.
— От всех требую — из казармы не отлучаться. С этой минуты запрещаю употребление спиртных напитков. С нарушителей спрос будет только по законам военного времени…
Когда раздалась команда «Разойдись», штрафники обступили комбата. И только что царившая тишина неожиданно сменилась невообразимым гвалтом.
— Тихо, братва! — перекрыл шум крупный, сутуловатый мужчина, стоявший ближе всех к майору. — Что вы все разом орете? Вопросы задавать только по одному и строго по очереди. Ответьте мне первому, товарищ командир… Гришаков моя фамилия…
— Ну, я жду, — спокойно сказал комбат, разглядывая пробившегося к нему штрафника.
— Вот вы, полковник сказал, — юрист. Значит, все законы знаете. Чем отличается штрафная воинская часть от обычной?
— Штрафная часть — это особое воинское формирование для отбывания военнослужащими наказания за уголовные и воинские преступления.
— А как понимать, что мы должны искупить свою вину собственной кровью? Это что же, специально под пули лезть?
— Зачем лезть? Любое ранение с пролитием крови во время боя автоматически снимает со штрафника его вину и он освобождается из штрафной части.
— Вроде амнистии, значит?
— Да. Кроме того, освободить могут и за проявленные в бою мужество и героизм.
— А кто может освободить?
— Военный трибунал армии по представлению непосредственных командиров.
— А воевать где мы будем?
— Этого сказать не могу, но вряд ли стоит рассчитывать на самый тихий и безопасный участок.
Рядом с комбатом оказался кряжистый, с каким-то зловещим выражением широконосого лица мужчина лет тридцати. Расправив широченные плечи, заговорил густым басом:
— А как вы, командир, понимаете разбой? Смешилин моя фамилия.
— Разбой есть разбой. То есть нападение с целью завладеть государственным или личным имуществом граждан, соединенное с насилием или угрозой применить таковое.
— В самую толку! — восхитился Фитюлин. — Ты ж, Рома, сам рассказывал, как применял это насилие.
— К кому применял-то, балабол?! К тем, кто сам у государства имущество воровал.
— Все равно грабитель! — не захотел уступить Фитюлин.
Смешилин круто повернулся к нему и, сжав увесистый кулак, выдохнул:
— Ты чего лезешь, Славка? Хочешь, чтоб в лоб закатал?
С лица Фитюлина мгновенно слетела насмешливая улыбка, и он, прищурясь, шагнул навстречу Роме: