Читать «Штрафники. Люди в кирасах» онлайн - страница 158

— Тут ты прав, — посерьезнел Колобов. — Нам с тобой, если доведется, на глазах у людей умирать надо будет, потому как без вести пропадать нельзя. Сам понимаешь. Не имеем права.

— Это вы в самую точку, товарищ комроты. Памяти друзей-штрафников, в землю полегших, нам марать никак нельзя. Будем считать, что мы тут Новый пятачок держать станем.

— Вот это — другой разговор, а то научился у фрицев разные «гутен морген» говорить, — скупо улыбнулся Николай и дружески хлопнул Славку по плечу.

В самом центре Нового пятачка уцелела большая, на целый взвод землянка. Рядом с ней высилась могучая сосна с расщепленным снарядом стволом. Даже в безветренную погоду она натужно скрипела на морозе, словно силилась заглушить доносившиеся из землянки стоны раненых. Сосна эта, конечно же, хороший ориентир для вражеских артиллеристов и ее надо будет срубить, когда стемнеет.

Спустившись по ступенькам под двойной бревенчатый накат, Колобов с трудом рассмотрел в полутьме торчавшие в проходе ноги в сапогах и валенках. Смутными пятнами серели лица лежавших и сидевших здесь бойцов. Большинство из них было из переставшей существовать роты Дудко. Незнакомый пожилой солдат умело бинтовал раненому оголенную ногу.

— Тяжелых много? — спросил Николай.

— Почитай, боле половины будет, — тихо ответил добровольный медик. — Всех-то их тут десятка три наберется, а бинтов мало, йоду совсем нет. Нательные рубахи, которые почище, рвем на полосы.

— Все, что в роте найдется, прикажу нести сюда. Что-то я вас в своей роте не видел.

— Так я из восьмой, товарищ лейтенант. Вот довелось у вас приютиться.

— «Довелось»… Это ж надо додуматься: на танки с одними автоматами подняться…

— А нам что думать? — раздраженно откликнулся из сумрака землячки невидимый обладатель хрипловатого голоса. — Это вам, командирам, право думать дано, а нам — прикажут и на шило полезешь.

Колобов, не ответив, вышел из землянки, присел на ступеньку у входа. Горькая, но справедливая реплика раненого задела его за живое. Он уже привык к тому, что война каждую минуту пожирала людей, да и сама человеческая жизнь, казалось, теряла обычную свою цену, определялась лишь мерой ущерба, нанесенного врагу. И тем не менее Николай понимал, что даже тут, на фронте, самое дорогое — это жизнь человека. Тот, кто переступал через это понятие, забывал об этом, сам терял свою цену, вызывал презрение окружающих и, может быть, становился в тягость сам себе. Чувство такого презрения Колобов сейчас испытывал к Дудко, бывшему своему товарищу и сослуживцу.

— Наверху пока все спокойно, — сказал он громко в темноту землянки. — Ну, а если что, ходячие пусть удерживают вход. Сверху вас не достанут. Кто не может встать, передайте ходячим гранаты и патроны. Сейчас распоряжусь насчет бинтов и йода.

За железнодорожной насыпью, в самом поселке, рвались тяжелые снаряды. Это били по немцам орудия Волховского фронта. Его штурмовые подразделения тоже чуть ли не с утра топтались на месте, километрах в полутора — двух с восточной стороны поселка. Видно, и там противнику удалось остановить наше наступление.