Читать «Трудные дни сорок первого» онлайн - страница 25

— Необходимо, Борис Потапович, принять все меры, чтобы завтра речь товарища Сталина была опубликована.

Павлов немного помолчал, потом твердо ответил:

— Хорошо. Будет сделано.

Зная, что задача эта не простая — о телетайпе в ту пору и разговора не было, да и радиопередачи как следует еще не наладились, — я поинтересовался, каким образом думает он выполнить свое обещание.

— Кого-нибудь из сотрудников пошлю в Смоленск, чтобы раздобыть текст речи там. Или нет, лучше съезжу сам, — сказал Борис Потапович.

Слово свое Павлов сдержал. На следующее утро передо мной лежал свежий номер «Боевой тревоги» с выступлением Сталина. Для нас, политработников, это был документ огромной важности… Сначала не в силах побороть нетерпение, я прочитал его очень торопливо, затем уже основательно, вдумываясь в каждую фразу: «Над нашей Родиной нависла серьезная опасность… В силу навязанной нам войны наша страна вступила в смертельную схватку… Дело идет, таким образом, о жизни и смерти Советского государства, о жизни и смерти народов СССР…»

Смерть, смерть, смерть… — вот что нес германский фашизм. Он грозил отнять землю, на которой мы родились и жили, отравить воздух, которым мы дышали. Это — страшнее чумы. Спасение было в одном — остановить гитлеровские полчища, повернуть их вспять. В выступлении Сталина четко и ясно говорилось об этом.

Взяв свежие номера газеты, мы, политработники, разъехались в войска. Один — к артиллеристам, другой — к минометчикам, сам я — в 152-ю стрелковую дивизию. Всюду, где позволяла обстановка, были проведены митинги. Их цель сводилась к одному: как можно глубже, доходчивее разъяснить личному составу содержание выступления Председателя Государственного Комитета Обороны. Чтобы каждый воин до конца осознал смертельную угрозу, чтобы каждый проникся чувством личной ответственности за судьбы своей социалистической Отчизны, люто возненавидел ее врагов — немецко-фашистских захватчиков.

Для нас то была партполитработа в новых, боевых условиях, когда жизнь 16-й целиком перешла на военные рельсы. Как же конкретно она организовывалась, с какими трудностями мы столкнулись, налаживая ее в частях и соединениях армии? Или, быть может, обошлось без трудностей? Нет, они встречались едва ли не на каждом шагу. Ведь, говоря откровенно, мы даже не знали толком, с чего лучше начать. Многое из старого, хорошо зарекомендовавшего себя в мирное время — лекции, доклады, диспуты, тематические, вечера — не годилось. Какие там диспуты, какие вечера, если враг наседает со всех сторон: слева и справа ведут огонь его автоматчики и пулеметчики, сзади — артиллеристы, а сверху сыплет бомбы авиация? Пришлось на первых порах ограничиваться боевыми лозунгами, призывами: за Родину, за партию! Правда, уже к началу второй недели войны кое-чему научились. В частности, вошли в практику задания политработникам на день. Сегодня, скажем, им рекомендовалось, воспользовавшись благоприятным моментом, провести с бойцами беседу: умей применяться к местности, завтра — знай противника, послезавтра — веди огонь наверняка.