Читать «Трудные дни сорок первого» онлайн - страница 11

— Что ж, товарищ Сорокин, боевая подготовка личного состава, партийно-политическая работа находится в армии, как выразился бы иной канцелярист, на должном уровне. Но я скажу проще: хорошо трудитесь, правильно трудитесь, за что все вы, командиры и политработники, достойны похвалы.

Вероятно, я не сумел скрыть радости, потому что, скользнув по моему лицу цепким взглядом, Иван Степанович тотчас опустил меня, как говорится, на грешную землю.

— Но торжествовать, конечно, — продолжил он, — рано, слишком рано, а успокаиваться на достигнутом вообще недопустимо.

Собираясь с мыслями, Конев помолчал, затем, загибая пальцы, стал перечислять, на что в первую очередь должны мы обратить свое внимание. Некоторую пашу недоработку он видел в том, что политруки формируемых рот, секретари партийных и комсомольских организаций нуждались в постоянной помощи — люди-то там все новые, а политорганы оказывали ее недостаточно. Раз. Изучение требований приказа Наркома обороны о подготовке к защите Родины настоящим образом велось, так сказать, в общих масштабах, без учета конкретных задач, стоявших перед стрелками, танкистами, артиллеристами, связистами, саперами и воинами других родов войск. Два. По материалам XVIII съезда партии непременно надо провести семинар, и чтобы с докладами на нем выступили командиры и политработники соединений. Три…

— Вы можете, товарищ Сорокин, спросить, — сказал в заключение Иван Степанович, — а где на все эго взять время? Резерв один: высочайшая организованность, дисциплинированность, деловитость. И еще — энтузиазм. Да, да, энтузиазм всего личного состава — от красноармейца до командующего армией.

При последних словах глаза Конева потеплели, уголки губ дрогнули в доброй улыбке.

— Впрочем, у самого Лукина энтузиазма предостаточно! — И удивленно развел руки: — Смотрите-ка, что получается, начали мы разговор несколько дней назад с Михаила Федоровича и заканчиваем им же. А знаете почему? Потому что и человек он отличный, и командир настоящий. С ним не страшно и в огонь, и в воду. В общем, Константин Леонтьевич, — кажется, впервые назвал меня Конев по имени и отчеству, — считайте: с командармом вам повезло.

Я так и считал. И не только я — все, кто находился под началом Лукина, буквально души в нем не чаяли. За исключительную душевность и отзывчивость. За никогда не покидавшие его чувство юмора и умение оставаться ровным, спокойным даже в самой сложной обстановке. А еще за отличное знание своего дела, неиссякаемую энергию и бьющую ключом инициативу. Кстати, именно эти черты характера и помогли ему стать тем, кем он стал. Сын бедных, едва перебивавшихся с хлеба на квас родителей, Михаил Федорович в первую мировую войну командовал ротой. Революцию принял с радостью, с открытым сердцем, сразу же перешел на сторону борцов за Советскую власть. В девятнадцатом году, во время сражения за Царицын, вступил в партию. Ему доверили командование полком, потом бригадой, дивизией. В тридцатые годы был начальником командного отдела Управления кадров Рабоче-Крестьянской Красной Армии, затем военным комендантом Москвы. Перед назначением на должность командующего 16-й армией служил начальником штаба и заместителем командующего войсками Сибирского военного округа…