Читать «Клинок без ржавчины» онлайн - страница 20

Когда мы наконец покончили с мостом, тут же нашли нам другую работу — укреплять правый берег бурного Риони. Начиналось половодье, и река грозила затопить единственную шоссейную дорогу к Черному морю. Мы плели из толстых веток граба огромные фашины, ставили их в излучине реки и засыпали булыжником.

— Скажи мне, Бичоиа, где обещанная Индия, где мой кабардинский конь?! — не раз спрашивал я у моего друга, когда ночью, после скудного ужина, мы как подкошенные валились на соломенную подстилку.

— Какой ты нетерпеливый, Коция! Сначала надо восстановить мосты и починить дороги… Иначе как мы дойдем до Индии, — успокаивал меня Бичоиа, и я верил его словам, не мог не верить… Я же видел, как он, наш первый комсомолец, целыми днями таскает тачки с булыжниками, плетет фашины, не задумываясь лезет в холодную рионскую воду, а вечерами в тускло освещенной каморке дежурного по вокзалу пишет пламенные статьи о мировой революции для нашей стенной газеты «Красная звезда».

В середине лета батальон перевели в Чаладидские леса на заготовку дров для батумского гарнизона. Вот там, в гнилых болотах Чаладиди, и нашел меня разносчик малярийного яда — комар анофелес. За несколько дней страшная лихорадка так вымотала меня, что я едва ноги не протянул. Я метался в бреду и все спрашивал Бичоиа:

— Неужели ты обманул меня? Где мировая революция, Бичоиа? Где мой кабардинский конь?

А Бичоиа сидел у моего изголовья и, выжимая мокрое полотенце, которым только и спасал меня от малярийного жара, шептал над самым ухом:

— Потерпи немного, Коция. Вчера я ездил в Самтредиа, там я нашел одного провизора. Я отдал ему и сахар свой и табак, а он обещал достать хинин. А хинин, братец ты мой, мертвых на ноги ставит. Ты слышишь, Коция, что я тебе говорю!

— Слышу, Бичоиа. Ты только не оставляй меня здесь, возьми с собой в Индию. Мы там покажем этим магараджам — всю землю у них отберем и раздадим беднякам. Я непременно напишу стихи об Индии. А тебе я подарю цветные карандаши, я помню, ты любил рисовать, и ты, Бичоиа, нарисуешь большую картину: «Освобождение Индии от империализма».

Я часами уговаривал Бичоиа взять меня в заморский поход, а когда он выходил из палатки, я закрывал глаза, и мне казалось, что я уже сижу в седле, но мой кабардинский конь скачет не по земле, а чуточку выше — над зеленой травой, чтобы враги не услышали цокота его подков.

Что только не померещится в малярийном жару… Привиделось мне, будто на индийских полях наши ребята с Горы собирают желтую гвоздику. Почему именно желтую гвоздику? Однажды, когда мама готовила сациви, в кухню вошел мой дядя, весьма образованный человек Никифор Болквадзе, и сказал:

— А тебе известно, сестра, зачем открыли Индию? Вот ради этих специй — ради твоей любимой желтой гвоздики и душистого перца.

Мне почему-то запомнились эти дядюшкины слова, и, оказывается, во время болезни я неустанно твердил Бичоиа, что обязательно привезу матери из Индии полпуда желтой гвоздики. Я знал, что лучшего подарка для нее не найду на всем белом свете…