Читать «Пролетарии всех стран соединяйтесь! Сборник статей 2016-2019» онлайн - страница 150

Да, дурочка, конечно. Свой адрес в заявлении наркому НКВД указала: «Москва. Дукучаев пер.». Директор школы, учится заочно в педагогическом институте, а название улицы, на которой живет (Докучаев переулок), пишет в заявлении наркому с ошибкой.

Еще и дочь Варвары Ивановны передала «Мемориалу» письма отца с Соловков, последнее датировано 19 сентября 1937 года. В заявлении — август. Обманула Берию.

Наконец, как это заявление оказалось у «Мемориала»? Нашли в архивах НКВД? Где тогда на нем входящий номер и резолюция, да хоть какая-то отметка о принятии его в работу? Ладно, допустим, что сотрудник НКВД без всяких отметок его в папку бросил, но как это заявление вообще можно было обнаружить в архиве? Его сотрудник НКВД бросил в папку с грифом «Особо ценный исторический документ. Хранить вечно»? Это же обычная переписка, заявления и обращения граждан, с очень ограниченным сроком их хранения, иначе никаких архивов не хватит для такой макулатуры. Сейчас они хранятся 3 года. При Берии — вечно?

Если же это второй экземпляр заявления, оставленный В. И. Кургузовой себе, чтобы иметь подтверждение того, что она первый отправила наркому НКВД, то где на нем отметка канцелярии наркомата о приеме первого экземпляра?

С какой стороны не погляди — туфта. И запрос в Прокуратуру — туфта. И заявление Берии — туфта.

Вы можете мне задать вопрос, а почему тогда мы видим последнее письмо А. Ф. Вангенгейма датированное 1937 годом? Я вам встречный вопрос задам: а вы уверены, что видите всё, что есть? Что вы все письма профессора видите?

Из книги о нем:

«…в середине 60-х гг. считалось, что после 8 лет заключения Алексей Феодосьевич умер во время Великой Отечественной войны в 1942 году от болезни».

Нет, но ведь жена Свидетельство из ЗАГСа о смерти мужа получила только в 1957 году, а не в 1942-м, когда он умер. Скрывали же! До 1957 года семья ничего о нем не знала?!

И текст Свидетельства в книге приводится с пояснением:

«В апреле 1957 года на очередной запрос из Ленинграда пришел такой документ:

„РСФСР

СВИДЕТЕЛЬСТВО О СМЕРТИ

1-ЮБ № 035252

Гр. ВАНГЕНГЕЙМ Алексей Феодосьевич умер 17 августа тысяча девятьсот сорок второго года 17 VIII — 1942 г. возраст 61 год. Причина смерти перитонит, о чем в книге записей актов гражданского состояния о смерти 1956 года декабря месяца 26 числа произведена соответствующая запись за № 111…“.»

Народ же сразу и начинает думать в ключе — если Свидетельство о смерти из ЗАГСа получено только в 1957 году, то до 1957 года семья о смерти ничего и не знала. Правильно? Редко же кто задается вопросом: зачем нужны такие Свидетельства и в каких случаях их получают?

И еще из книги о Вангенгейме:

«Нужно отметить, что уже после реабилитации Алексея Феодосьевича, Ф. Н. Петров очень помог Варваре Ивановне в хлопотах по получению персональной пенсии за ее мужа».