Читать «Дорогие реликвии» онлайн - страница 4

Каждому ветерану командир полка собственноручно прикалывал на грудь медаль и троекратно целовал героя. В это время раздавалась барабанная дробь.

Подошел и мой прадед к знамени. Поцеловал святыню. Полковник приказал ему повернуться лицом к строю. Громко, чтобы всем было слышно, начал свою речь:

— Поглядите на этого русского богатыря, георгиевского кавалера, унтер-офицера Георгия Бороду! За преданность матушке-Родине, за службу верную, за храбрость и отвагу в боях приказал я писарю выдать ему отпускной билет и вольную да записать ему фамилию новую, достойную его ратных подвигов — Георгиевский.

Так получил мой прадед вот эту самую медаль Отечественной войны тысяча восемьсот двенадцатого года.

Георгий Георгиевич прикоснулся пальцами левой руки к медали и продолжал:

— И по сей день в нашем роду свято оберегают боевые реликвии — кресты и медали прошлых войн, в том числе и прадеда-гренадера, участника многих сражений. А в память о прославленном герое Отечественной войны тысяча восемьсот двенадцатого года первому родившемуся мальчику дают имя Георгий.

Сегодня, по семейной традиции, я надел медаль героя предка Георгия Георгиевского, чье имя и фамилию ношу с гордостью.

Этот урок остался в моей памяти навсегда и во многом определил мою судьбу.

УНИЧТОЖЕННАЯ НАДПИСЬ

а несколько лет до первой поездки в села Новгородской области я имел разговор с известным петербургским антикваром Федором Григорьевичем Шиловым, которого знал многие годы.

Он рассказал мне, что ездил в село Кончанское в конце девяностых годов по просьбе авторов книги "Суворов в художественных изображениях", военных историков Стремоухова и Симанского. В городе Боровичи он приобрел около двух тысяч томов из суворовской библиотеки: военную, научную, художественную и мемуарную литературу на русском и иностранных языках. В дальнейшем часть книг попала в библиотеку Академии наук СССР, где растворилась среди множества других…

Впервые приехал я в Новгородскую область в 1927 году. Как-то в ожидании транспорта сидел я с двумя попутчиками в столовой. Мои собеседники, уроженцы здешних мест, вспоминали передаваемые из уст в уста легенды и сказания из жизни великого полководца, приводили его поговорки и прибаутки. Здесь же мне указали на одного старика, сказав по секрету, что он носит на шее медаль своего прадеда, служившего под командованием Суворова. Мы разговорились. Иван Егорович долго не решался показать медаль.

— Неудобно как-то!

Все же выйдя со мной в прихожую, он быстро расстегнул полушубок и, раскрыв ворот рубахи, потянул длинный шнурок.

Я увидел сильно потертую от времени овальную серебряную медаль. На лицевой стороне был вензель Екатерины II, а оборотная — имела надпись: "За отменную храбрость при взятии Измаила декабря 11 1790".

— Это благословение отца. Он тоже в солдатах служил, на Балканах воевал, под Шипкою… В штыковой атаке дважды ранен. Медаль-то прадеда — благословение отца, когда я уходил на японскую войну в тысяча девятьсот четвертом году, — сказал Иван Егорович, торопливо застегивая полушубок.