Читать «Сдохни, но живи...» онлайн - страница 169

Слава ничего не просил и не брал. Но и ничего не хотел. И ни от кого. Он просто жил, как есть. И это было даже просветленно.

Правда, он был наркоман. Тихий. И тоже странный, даже для них. Я никогда не видел его вне сознания. С улетевшим взлядом или несвязной речью. А отупелые стеклянные глаза потустороннего мира пустоты встречал только у чиновников за их ненасытными столами, двуногих в какой-либо униформе, символизирующей власть, алкоголиков и тех же настоящих наркоманов, ищущих очередную дозу «дури» или уже парящих под ней, как сигаретный пепел на ветру.

Славе было уже прилично за тридцать. Он уехал из Эстонии, где, по молодости, даже женился и сделал дочь. Но оно ему не надо было, изначально. Как любые прошлые обязательства и придуманные понятия «должен». Такого слова в его лексиконе и в голове не было. Он уже тогда просто жил. Встреченная им тоже совсем еще молодая женщина хотела самоутвердиться дитем, привязать Славу к себе и разложить ответственность за него на своих родителей и какие-то государственные конторы. И все были ей обязаны. За удовольствия. По закону и нормам от подзаконных нормировщиков. Все и были. Кроме Славы. Он так и не понял, что собственно произошло. А, когда произошло, то и случилось. Ну и что? Он же не хотел и не брал. Он дал то, что она попросила. И получила. И очень удивился, когда затем последовали запросы. Слава же ничего не требовал. Ни тогда, ни потом.

Он развелся, отдал ей квартиру, к его счастью, умершего дедушки и уехал. Не потому что очень хотел, а подальше от претензий, требований и надоеданий. Слава не понимал, что она от него еще хочет. У него уже ничего не было. Да и не надо.

На новом месте, обосновавшись, он начал работать. Что-то сортировать на складе большого магазина. Аккуратно, спокойно и так же тихо. На эти деньги и снял комнату. Но ненадолго. Он раздражал и хозяина, и соседей тем, что ни о чем не хотел разговаривать, обсуждать политиков, сериалы и кого-то незнакомого. Да и знакомого тоже. Слава приходил после работы, забивал косяк конопли, покуривал и рисовал. Часами. И ему было плевать на рост цен, на премьер-министров, санитаров леса и общества, врагов народа и его кумиров. На всех. Впрочем, «плевать» это уже глагол действия и отношения. У него не было ни того, ни другого. Не было и всё.

Слава брал тушь, кисточку, нарезал листки и водил по ним, создавая удивительно тонкие работы, похожие на японскую и китайскую графику природы. Но он об этом не знал. Не учился где-то и не подражал. Слава не смотрел телевизор, не читал книги и, тем более, газеты. Ему было пофиг.

— Наркоман, — начинали злиться соседи и хозяева, бессильные — Еще украдет чего-нибудь…

Это им было понятно и близко. Так что он долго не задерживался нигде, пока не встретил художника. И застрял у него надолго.

Художник тоже жил в своем мире, хотя читал и думал, и сравнивал. И выплывал из него, когда выходил к людям. А куда ж без них? Художник не был наркоманом и даже бытовым алкоголиком. Случается и такое с талантливыми людьми. Они живут среди других. И терпят. Но не всегда выдерживают. Художник тоже был талантливым и картины помогали ему выжить, и жить. И еще, он был хорошим другом. Значит умел отдавать, не спрашивая. И терпеть таких, как я. И Слава.