Читать «Истории из предыстории. Сказки для взрослых» онлайн - страница 5

XX век, полный событий невиданного трагизма, лишь обострил эту несоразмерность между верой и ее церковным воплощением. В этом убежден Джузеппе Бонавири, своеобычный писатель, воссоздающий в «Сарацинских новеллах» сказочную историю родной Сицилии на литературном языке, сквозь который проступает сицилийский диалект. У Бонавири в новелле «Сын портного» священник предстает подлинно гнусной личностью, Всевышний же, изображенный в других рассказах, приобретает сарацинские черты. Бонавири верен народной традиции многострадальной Сицилии, испытавшей нашествие сарацин и норманнов, французов и испанцев (а злые языки добавляют: «…и итальянцев с Севера»).

Между тем новеллы Бонавири по сути своей предельно религиозны. Христос в новеллах цикла «Иисус и Джуфа» не столько утешает страждущих и обиженных, защищает гонимых, сколько сам страдает и спасается от обидчиков.

Страстное стремление к справедливости и духовной свободе — один из главенствующих мотивов всей европейской народной сказки, во многом черпавшей свои сюжеты из Библии и других священных книг, культовых обрядов и религиозных обычаев.

В. Пропп в упомянутом труде отмечает: «Уже давно замечено, что сказка имеет какую-то связь с областью культов, с религией… Сказка сохранила следы очень многих обрядов и обычаев: многие мотивы только через сопоставление с обрядами получают свое генетическое объяснение».

Мария Корти в сказке «Почему закат багровый», взяв отправной точкой старинный обычай паломничества и сбора монахами пожертвований, поднимается до серьезнейших социальных обобщений и моральных истоков истинного, а не показного, благочестия.

Оставим в стороне слово «милосердие», которое от злоупотребления потускнело, как рифма «любовь — кровь» в иронично-грустной сказке Джанни Родари «Война поэтов». До милосердия ли в наше-то время, когда люди разучились прощать другому малейшую, подлинную или мнимую, оплошность! Но Мария Корти с математической, если угодно, ясностью ученого-структуралиста видит исторические корни несоответствия между словом и делом. Ее сказка тоже парадоксальна, и кричащее противоречие в поступках священнослужителей она находит в отсутствии истинной веры как раз у них, слуг божьих. Причина в том, что они наделены чрезмерной, бесконтрольной властью, которая развращает морально и физически. Вовсе неважно, какая это власть — светская или церковная, — она одинаково безнравственна, если ее носители на Земле не соблюдают библейские и евангельские заветы (а их и атеист вполне может принимать как свод нравственных норм в душе своей), иными словами, если они фарисействуют.