Читать «Оружейник Тарасюк» онлайн - страница 12

Педантичный немец получает в Ленсправке адрес и телефон, звонит Тарасюку и едет в гости. «Герр Тарасюк, говорит, какая жалость, что вы не присутствовали.» А у герра Тарасюка руки в мозолях и царапинах и перегар изо рта. И, отчаянно поливая советскую власть, он гостеприимно предлагает: «Не угодно ли выпить водки под грибной суп, дивное сочетание, рекомендую.»

Они обедают, и Тарасюк замечает, что на левой руке у немца нет мизинца. Он бестактно наводит разговор на войну. А немец старенький, в очочках, и, подобно многим из его поколения, страдает комплексом вины перед Россией за ту войну. Он ёжится и предлагает тост за мир между народами: он любит Россию, хоть его здесь чуть не убили.

Короче, ясно: это оказывается тот самый немец! Недостреленный.

Тут комплекс вины возникает уже в Тарасюке, и сублимируется в комплекс любви. Он бежит за второй бутылкой по ночному времени на стоянку такси, и всю ночь исповедуется блюющему немцу. Утром они опохмеляются, поют белорусские и рейнские народные песни, и немец убеждает его переехать в Германию: он гарантирует все условия для работы!

Тарасюк обрисовывает политическую ситуацию: пока Романов в Смольном – гнить Тарасюку на овощебазе.

Немец ободряет: он пойдет к германскому консулу, тот лично обратится к товарищу Романову, и ради дружественных отношений между двумя государствами Тарасюка немедленно выпустят в Германию. Профессиональное немецкое заболевание – гипертрофия здравого смысла?

– Забыл сорок пятый год? – спрашивает Тарасюк. – Высунусь высоко – меня просто посадят.

– Майн Готт! За что вас можно посадить?

– Боже мой! За всё. Распитие спиртных напитков, хранение холодного оружия, общение с иностранцами.

И всё равно немец обиделся, что Тарасюк не проводил его ни в гостиницу, ни в аэропорт. Из чего можно заключить, что Тарасюк в грузчиках резко поумнел, в отличие от немца, который грузчиком никогда не работал.

…Через месяц в тарасюковскую дверь позвонил немцев докторант, приехавший в Ленинград с тургруппой. Не доверяя почте, он лично привез письмо из Иерусалима от тарасюкова родного брата, потерявшегося в оккупации, и вызов на постоянное местожительство на историческую родину, в Израиль. Немец оказался обязательным и настойчивым человеком. А во Франкфурте мощная еврейская община, он подключил её к благородному делу, не посвящая в подробности.

12. ЕВРЕЙ

Это даже удивительно, сколь многие и разнообразные явления ленинградской жизни пересекались с еврейским вопросом. Поистине камень преткновения. Куда ни плюнь – обязательно это как-то связано с евреями. Россия при разумном подходе могла бы извлечь из этого гигантскую, наверно, выгоду. Но традиция торговли сырьём возобладала – одного еврея просто меняли на три мешка канадской пшеницы: такова была международная увязка эмиграционной квоты с объёмом продовольственных поставок. Как всегда, мир капитала наживался в неравных сделках с родиной социализма, не тем она будь помянута.