Читать «Мертвые пианисты» онлайн - страница 73
Екатерина Алексеевна Ру
— Пять, пять, три, пять, пять, четыре.
Бабушка все еще смотрит в тетрадь. Ее лицо растерянно, неподвижно, словно вморожено в тугое осмысление происходящего. А географичка смеется медленным тягучим смехом:
— Ну что тут еще добавить, Софья Борисовна… Завтра после уроков соберем всех коллег и восстановим журнал.
— Что, вот так просто? А… а Антонина Илларионовна? Она будет против!
— Не думаю. Лишние заморочки ей тоже не нужны. А так — все быстро разрешится. Я с ней поговорю, не переживайте.
На следующий день первым уроком идет география. В самом начале кто-то поднимает руку и спрашивает о пересдаче самостоятельной. А географичка с улыбкой кивает на Надю:
— Пересдачи не будет. Благодаря Завьяловой.
И тут происходит небывалое. Все двадцать четыре ученика поворачиваются к Наде. Вливаются живыми, подвижными взглядами в ее застоявшийся взгляд. Кружатся в нем густыми витками, словно свежие теплые сливки в остывшем чае.
— В каком смысле, Светлана Яковлевна? — спрашивает кто-то. Кажется, Вероника Зябликова.
— В прямом. Завьялова помнит все ваши оценки.
Надя медленно стекает под парту от наплыва взглядов.
— Чё, реально, что ли? — полнозвучно всплескивается голос Ксюши Лебедевой.
Ее желудевые глаза тоже направлены на Надю.
— Реально, Лебедева, реально. Так что вам несказанно повезло.
Голоса вокруг бурлят, журчат, пенятся — слов уже не разобрать. Стекая под парту, Надя вглядывается в рисунок из веснушек на правой щеке Лебедевой. Он похож на карту Пиренейского полуострова, которая висит рядом с доской.
— Ну все, все, успокоились. Потом еще успеете обсудить. А сейчас откройте-ка тетради. Да, Лопатин, да.
До конца урока Наде уже не успокоиться. Не сосредоточиться. Даже параграфы, аккуратно отложенные в голове накануне, исчезли от волнения. Впитались в белое полотно внезапного беспамятства. К счастью, за весь урок ее так и не спросили.
А на перемене к Наде подошли одноклассники. Сами. Обратились к ней по собственной воле. И Надя застыла в обнимку с рюкзаком, прижавшись спиной к липкой коридорной стене.
— Слушай, Завьялова, можно тебя попросить? — говорит Ксюша Лебедева. Опускает на полсекунды накрашенные светло-коричневые веки — желудевые плюски.
Надя молчит. Во рту пересохло, и огромный неуклюжий язык липнет к нёбу.
— Ты же сегодня будешь наши оценки… ну типа восстанавливать? Так вот, ты можешь не говорить, что я получила двойку по алгебре? Сергеич сам про нее точно не вспомнит. Можешь?
— А у меня были две двойки по биологии, можешь тоже не говорить?! — вопит за Ксюшиной спиной Лопатин.
— Заткнись, — оборачивается к нему Ксюша. — Если она про твои двойки не скажет, это будет палево! — И снова смотрит на Надю: — Про него правду скажи!
Внимание одноклассников обволакивает Надю густым ватным теплом. Словно обогретая прихожая, в которую заходишь с мороза.
— А мне лишнюю четверку по геометрии устроишь? — звонко кричит кто-то из обступившей Надю толпы.
— Короче, всем нормальные оценки организуешь, а иначе пиздец тебе, — немного придавленным голосом говорит Антон Уваров и взрывается гиеньим смехом.