Читать «Мертвые пианисты» онлайн - страница 53

— Это дядя Игорь, — сказала мама в день переезда, подводя к нему Надю. — Это теперь твой папа.

У дяди Игоря были печальные глаза, волосы с проседью и выпирающие передние зубы. В целом он походил на темно-серого задумчивого зайца.

Надя испугалась, что он сейчас начнет ее обнимать, душить и слюняво целовать в щеку (так иногда происходило в фильмах в похожих ситуациях). Но он, слава богу, только прикрыл свои медленные печальные глаза и чуть заметно кивнул:

— Здравствуй, Надежда. Добро пожаловать обратно в семью. Надеюсь, тебе будет у нас хорошо и спокойно.

Надя удивилась, услышав «у нас». Значит, она «у них». А значит, не у себя. На этом мысли порвались и полетели ошметками в разные стороны.

— Проходи, Наденька, не стесняйся, — сказала мама, но эту фразу Надя уже не в силах была осмыслить.

Кроме дяди Игоря, в квартире поселились двое его сыновей, примерно Надиного возраста. У обоих были плоские скорбные лица с отсутствующим взглядом. На Надю они практически не смотрели. Звали их Ярослав и Мирослав, но Надя так и не поняла, кто из них кто. Ей казалось, что они близнецы, хотя такого быть не могло, потому что братья вроде как родились в разные годы.

Ярослав и Мирослав теперь жили в бывшей Надиной комнате, а Надя жила в гостиной. Спала на старом бордовом диване — на котором когда-то смотрела вместе с мамой сериалы, поджав под себя одну ногу. Телевизора в гостиной больше не было — на его месте стояла ваза с сушеными цветами.

Бордовый диван раскладывался, и на него каждый вечер стелилось белье — белоснежное и жесткое от крахмальной чистоты. Раньше, до переезда к бабушке, мама редко меняла Наде постельное белье, а теперь делала это раз в три дня. Теперь простыня постоянно хрустела под Надей, и казалось, что это ломаются тысячи птичьих косточек. Или шуршат мертвые бабочки. Она ворочалась, и в ребра больно впивались пружины.

Самым неприятным было то, что гостиная продолжала оставаться для всех нейтральной территорией. И даже когда Надя лежала вечером на хрустящей простыне, в пижаме с кенгуренком, мимо беспрестанно проходили. Мама, дядя Игорь, Ярослав и Мирослав спокойно вышагивали по скрипучему паркету, что-то доставали из шкафа, из серванта. Вполголоса переговаривались. И Надя отворачивалась к стенке, с головой ныряла в шуршащее одеяло, прикусывала щеку. Изо всех сил старалась уснуть, поскорее погрузиться в свои обособленные грезы, куда никому не было доступа.

Днем мама и дядя Игорь отправлялись на работу, в какую-то религиозную организацию, а Надя со своими новоиспеченными братьями оставалась дома. Потому что подходил к концу май и уроки прекратились, закруглившись годовыми контрольными. Братья в основном сидели в своей комнате с книгами, а Надя наматывала круги по гостиной. Не было больше домашних заданий, не было пианино, не было даже использованных батареек, и Надя не знала, куда себя деть. Пару раз забиралась на подоконник и смотрела в окно, но быстро проваливалась в тоску. К тому же мужчина в трениках и белой майке больше не появлялся на балконе. А дом напротив был все таким же, серым, неподвижным, словно разбитый параличом больной.