Читать «Мертвые пианисты» онлайн - страница 127

Поэтому после уроков Надя подошла к Роме Павловскому и вручила ему ключи от Ксюшиной квартиры.

— Что это? — спросил Рома, машинально забирая протянутую связку.

Надины руки освободились. И Надя принялась постукивать пальцами правой руки по левой ладошке.

— Это ключи от квартиры Ксюши Лебедевой. Я отдаю их тебе. Просто у меня плохо получается открывать двери. Особенно незнакомые. То есть эта дверь, конечно, знакомая. Но я ее никогда раньше не открывала сама.

Это было правдой. Надя всегда очень долго возилась с замком собственной входной двери. Что уж говорить о чужом, неизведанном замке.

— Зачем мне… ключи от квартиры Ксюши Лебедевой? — блеклым, почти бесцветным голосом спросил Рома.

Надя хрустнула костяшками левой руки.

— Чтобы открыть эту квартиру. Мы должны сегодня пойти к Ксюше Лебедевой. Она отправится после уроков за покупками, и в ее квартире никого не будет. И мы сможем заняться сексом.

По странно застывшему выражению лица Ромы Павловского Надя поняла, что сказала что-то не то. Вообще она часто говорила что-то не то. Но обычно Рома просто улыбался ее неуместным фразам. А в этот раз не улыбнулся и непонятно застыл. Видимо, сказанное Надей было настолько абсурдным, что не вызывало даже легкой ухмылки. И Надя тут же принялась отчаянно хлопать себя по ушам. Как тогда на сцене, когда мизинец соскользнул с черного бемоля на белую си.

— Нет! — закричала Надя. — Нет, нет! Я не то хотела сказать, нет!

Она жмурилась и била себя по ушам, словно пытаясь заглушить в голове только что произнесенные слова. Отменить сказанное, стереть выведенные в воздухе нелепые фразы. Вернуться назад, удалить.

— Успокойся, — вдруг сказал Рома Павловский и схватил ее за руку.

Надя замерла на несколько секунд. Задышала неровно и сипло. А потом вдруг закашлялась, будто поперхнувшись собственными непереваренными словами.

— Тебе воды принести?

Она покачала головой. Медленно высвободила руку из ослабшей Роминой хватки.

— Я сказала что-то ужасное, да? — спросила Надя сквозь затихающий кашель.

— Нет, — ответил Павловский. — Нет. Просто… Ты уверена, что этого хочешь?

Ромин голос казался теперь ломким, хрупким, мелко дрожащим. А Надин — несвежим и мятым, как использованное полотенце. Хотя насчет собственного голоса уверенности у нее не было. Мы ведь слышим свой голос немного по-другому, не так, как он звучит на самом деле. Наде объяснили в школе, что звуковые вибрации проходят через внутренние ткани и жидкости. И это изменяет восприятие.

— Хочу чего именно? — осторожно уточнила она.

— Того, что ты сама только что предложила.

Надя этого не хотела. Не хотела в принципе. Иногда, конечно, ее охватывало что-то наподобие волнения. В основном когда Ксюша Лебедева подходила к ней ближе, чем на три линолеумных ромбика. В эти редкие моменты внутри Нади, чуть ниже воронки пупка, расползалось что-то тягучее и очень теплое. Но не требующее никакого вмешательства. А уж от близкого присутствия Ромы Павловского не возникало даже тягучего тепла.