Читать «Мертвые пианисты» онлайн - страница 110

— Так и потеряла я Анечку, — продолжает, откашлявшись, Наталья Сергеевна. — Свою единственную дочь. Уже семнадцатый год в земле лежит. А вот здесь ей тридцать четыре… Последняя фотография, которая у меня от нее осталась. — Наталья Сергеевна открывает альбом и предъявляет худенькую светловолосую женщину с красной помадой. — Это еще до того, как она своего Рустама встретила. До того как все ее беды начались… И все же было замечательно: и работа достойная в поликлинике, и ухажеров достаточно. Так ведь нет: понесло ее в эту пустыню ужасную. Непонятно с кем, непонятно ради чего… Там ведь нет ничего в округе!

— А может быть, это усталости бред, и нет Учкудука, спасения нет, — продолжает подвывать из своего угла Галина Вениаминовна.

— Да не так уж она и ужасна, пустыня-то, — задумчиво произносит Николай Игоревич. — Я ведь потом в Москву уехал, в середине семидесятых. Надоело руду добывать. Решил переквалифицироваться, думал, перспектив в Москве больше будет. И пожалел потом. Ничего лучшего так и не нашел. Сюда вот вернулся в конце концов, в родной город. Ни с чем фактически… А Учкудук до сих пор вспоминаю с теплотой.

Наталья Сергеевна закрывает альбом и вздыхает. Ее Анечка остается лежать на столике в своем бархатном гробу. А Галина Вениаминовна наконец заканчивает петь.

— Эх, надо было мне в свое время все-таки серьезно заняться пением, — дребезжащим голосом говорит она. — Меня еще в школе хвалили! Я на всех школьных концертах выступала. А после школы даже в ансамбль приглашали! «Праздник жизни», помните, был у нас в городе такой?

— Анечка в школе тоже пела, — снова вздыхает Наталья Сергеевна. Потирает куперозную щеку.

— Ну вот. И я вроде собиралась, а потом всякие проблемы начались, и как-то не до пения стало. Так и проработала всю жизнь на фабрике. Яркого ничего в жизни не случалось. Вроде и была чем-то заполнена жизнь. А чем именно — и не вспомнишь. Кроме школьных выступлений, одна только серая пыль. Дунешь — и разлетится, и нет ничего. И мечты нет. А на самом деле все вокруг тоже так жили. Привыкли жить без мечты, да и я привыкла. Не до мечты было.

— Да, — говорит сидящая рядом бабушка. — Это, Галочка, так и есть… Как там у Толстого? «Нет условий, к которым нельзя привыкнуть, если видишь…» — Бабушка на две секунды замолкает и напряженно жмурится. — Сейчас… «Если видишь, что окружающие…» Нет, не вспомню. Надюш, сбегай принеси из комнаты «Анну Каренину».

Надя уходит и возвращается с зеленым потрепанным томом. Отдает его бабушке. Бабушка тут же слюнявит палец и начинает резко перелистывать страницы. А Галина Вениаминовна уже допевает «Отчего».

— Все теперь забываться стало, — вздыхает бабушка. — Раньше основные цитаты из классики знала наизусть. Даже из прозы. На уроках по памяти цитировала.

— Навыки теряются, — разводит руками допевшая Галина Вениаминовна. — У меня вот голос тоже уже не тот, конечно, что еще каких-то лет десять назад.