Читать «Консервы» онлайн - страница 7

Обрушив кирпичную стенку сарая, выбираемся на дорогу. Здесь сошлись две «тридцать четверки» и два немецких «Е-50». В стороне догорает американский «Шэрман». Пока решаю, как помочь нашим, Прохоров уводит танк за укрытие. Немцы на нас не обращают внимания — а зря.

— Подкалиберный!

Опять выкатываемся на дорогу, уже представляя, где находятся цели. Прохоров делает невозможное — точно и быстро наводится без прицела.

Выстрел!

Опять прячемся за стеной.

— Попали? — спрашивает Кузьмич.

— Да! — Я поворачиваюсь к нему, улыбаюсь широко. — Готовь дырку под награду, Кузьмич.

И тут нас накрывает.

Я даже не понимаю, что происходит. Мощный удар, хлопок — в горле кровь, в ушах пульсирующий гул. Нас трясет. Я вижу, как мнется броня. Кузьмича выбрасывает из кресла.

А потом делается темно и тихо.

* * *

— Зощенко… Слышь, Зощенко… Этого не должно было быть… Я же все просчитал…

Мне кажется, что я умер и похоронен. Открываю глаза — и ничего не вижу. Пытаюсь руки поднять — не получается. Душно и тяжело. Сильно пахнет бензином.

Зову:

— Прохоров… Эй, Прохоров!

Молчание.

— Шаламов… Эй, Шаламов!

Тишина.

Через какое-то время — то ли через минуту, то ли через час — опять:

— Зощенко… Эй, Зощенко… Всё не так должно было быть…

— Кузьмич, ты?

— Был Кузьмич, да весь вышел.

— Что там с тобой?

— Кранты… Капец…

— Чего?

— Сдохнем все, вот чего. Придавило меня.

— Я тоже пошевелиться не могу.

— Сейчас полыхнем.

— Не паникуй. Выберемся.

— Не. Прощай, Зощенко. Засыпало нас.

— Как засыпало?

— Стена на нас рухнула. Ты не понял, что ли?..

Лежим, молчим, дышим. От паров бензина и общей духоты голова идет кругом. По виску течет что-то — то ли кровь, то ли пот. А, может, бензин?

— Ты горел в танке, Зощенко?

— Что? Нет.

— Горел, я знаю… Двадцать шесть раз ты горел, Зощенко. Сорок пять контузий у тебя. Восемьдесят девять ранений. Из них тридцать пять — смертельных. Я статистику собирал. Я всё знаю.

— Ты бредишь, Кузьмич?

— Нет, Зощенко. Я тебе исповедуюсь. Не думал я, что так получится. У тебя же на «Рыси» лучшие показатели. Сорок пять выездов, из них только один неудачный. Потому я к тебе и просился. Поэтому тебя и выбрал.

— Что-то ты врешь, Кузьмич. Я на «Рыси» всего-то семь раз катался.

— Это в этой жизни. А я тебе про весь срок говорю…

Лежим, дыхание переводим.

— Какой срок?

— Про весь твой срок на Полигоне.

— Я три года здесь.

— Ага… — Кузьмич хрипло смеется. Я уверяюсь, что он сошел с ума. — Как же… Семьдесят лет ты тут… Как и я… Мы с тобой ровесники, Зощенко.

Глухо — будто в другом мире — грохочет канонада. Бой еще идет. Кругом пожары. Сколько у нас есть времени, прежде чем огонь доберется до разлившегося бензина — минута, пять, десять?

— В тридцать девятом состоялся контакт с пришельцами… — бормочет Кузьмич. — В марте сорок первого они предложили идею создания этого чертового Полигона. Через три месяца все было готово, и сюда начали поступать первые люди и машины…

— Кто такие пришельцы? — спрашиваю я. — О чем ты, Кузьмич? Молчи лучше! Воздух береги.

Он меня как не слышит: