Читать «Треугольная жизнь» онлайн - страница 298
Юрий Михайлович Поляков
– Не знаю, – ответил Башмаков, совершенно отупевший от чувства вины и страха разоблачения.
– Эх ты, Тапочкин, я тебе купила домашние тапочки на настоящем беличьем меху. Дед сказал, до старости не сносишь!
В понедельник, отправляясь на работу, Олег Трудович столкнулся в лифте с пенсионеркой, жившей этажом ниже.
– Вас давеча какая-то девушка спрашивала! Нашла?
– Нашла…
«С этим надо заканчивать!» – мысленно твердил он себе по пути в банк, понимая, что ничего закончить уже невозможно.
Все только начинается. И он когда-нибудь просто разорвется между этими двумя женщинами пополам. И каждая из них с отвращением отшвырнет доставшуюся ей половинку.
– Чтой-то всего пол-ложечки? – сердилась, смеясь, покойница бабушка Дуня. – Аль ты половинкин внук?
– Нет, я не половинкин! – обижался мальчик Башмаков и, давясь, съедал целую ложку манной каши.
А все-таки, выходит, половинкин…
Они снова почему-то стали обедать вчетвером, всей комнатой. Гена, захлебываясь, обычно рассказывал какую-нибудь дурацкую историю. Например, про то, как посреди Лондона умные парни установили хитренький банкомат, который денег не выдавал, зато запоминал все данные засунутых в него карточек, а также секретные «пины», набранные на клавиатуре доверчивыми клиентами. Сделав свое черное дело, хитрый банкомат возвращал ничего не подозревавшему лоху карточку с извинениями, мол, «сори, бамбино, валюту не завезли!». Простоял он всего один день, потом его тихо убрали – так, что даже бдительные полицейские не обратили внимания. Дальше умные парни нашлепали копии всех этих лоховских карточек (дело нехитрое), а главное, зная секретные «пины», выдоили из настоящих банкоматов хренову тучу денег!
– Поймали? – спросил Башмаков.
– Не-а!
– Поймают, – пообещала Тамара Саидовна.
– Трудыч, может, рискнем? – предложил Игнашечкин, подмигивая.
Вета смеялась над этой историей громче всех – у нее даже тушь с ресниц потекла. Но когда Башмаков поймал ее взгляд, он понял: тушь потекла вовсе не от веселых слез. Вета вообще в последнее время вдруг стала тихой, покорной и нетребовательной. Она лежала, как мышка, перебирала тонкими пальчиками волосы на его груди и просила рассказывать про детство, про бабушек Дуню и Лизу, про институт, про армию, про «Альдебаран», даже про Дашкины детские проказы…
– Давай сегодня просто полежим… Расскажи мне про Егорьевск!
Но «просто полежать», конечно, так ни разу и не получилось. Как-то, возвращаясь с Плющихи домой и мысленно продолжая рассказывать Вете про детство, Башмаков вдруг понял, зачем она его расспрашивает, и даже вскочил от неожиданности, точно проехал свою остановку. Ну конечно, умненькая девочка просто хочет сравняться в знании о нем с Катей! Да, с Катей…
В конце апреля шел снег. В мансарде было холодно, и Вета, кутаясь в одеяло, наблюдала, как Башмаков торопливо одевается, чтобы ехать домой.
– Вот ты уйдешь, а я замерзну. Вернешься, а от меня ледышка останется…
– Я тебя растоплю.
– Нет, не растопишь… Ты майку наизнанку надел!
– Вот черт! Спасибо!
– Олешек!
– Что?
– Я все рассказала…
– Кому?
