Читать «С думой о Родине» онлайн - страница 2

Действительно, за трое суток, что я здесь не был, бойцы и командиры сделали многое. Дооборудованы окопы, укрытия для бойцов и боеприпасов, подступы к позиции заминированы… Я и для себя заметил, и Юртаеву сказал, что видна большая их с командиром организаторская работа. Вот короткая запись в сохранившемся от тех дней маленьком блокноте: «Научились… сооружают быстро и надежно. Бойцы понимают, что для создания прочной обороны не надо жалеть сил».

Должно быть, эта заметка тоже предназначалась для моего доклада перед агитаторами как немаловажный урок минувшего года.

День разгорался жарким. После нескольких суток проливных дождей и довольно прохладной погоды как-то не верилось, что наступило настоящее русское лето — чудесная пора расцвета окружающей природы.

На бруствере одного из окопов на левом фланге обороны полка я издали заметил ветку белоснежной сирени. Это было так необычно, неожиданно, к тому же мгновенно воскресило в моей памяти солнечное воскресенье 15 июня 1941 года — последний мирный выходной день.

… Тогда я, выпускник Военно-политической академии имени В. И. Ленина, решил на несколько часов прервать подготовку к государственным экзаменам и погулять на свежем воздухе. Вместе с женой и трехлетней дочкой мы ранним утром вышли на Пироговскую улицу и сразу обратили внимание на щедро распустившуюся сирень, наполнившую все вокруг тонким ароматом.

Тем же благоуханием встретил нас и Парк культуры и отдыха имени Горького, в котором мы намеревались провести эти часы. По-праздничному играл духовой оркестр, на эстрадах выступали артисты, на игровых площадках резвились дети. Ничто, казалось, не предвещало близкой беды.

В следующее воскресенье, когда по радио мы услышали слова правительственного сообщения о нападении фашистской Германии, все выглядело уже по-другому. Торопясь из дома в академию, я уже не замечал ни солнечных лучей, ни цветов. Но сирень так навсегда и осталась для меня символом резкого перехода от мирной жизни к военной.

Вернувшись к действительности, я прошел к заинтересовавшему меня окопу и встретил здесь знакомого пулеметчика ефрейтора Андрея Леженина. Это у него на суглинистом бруствере лежала с поникшими уже от жаркого солнца листьями большая ветка белой сирени. А рядом с нею в углублении стоял замаскированный и готовый к бою пулемет.

Я и раньше встречался с Лежениным, знал, что он родом из Орловской области, до войны жил и работал в колхозе. Там, на оккупированной гитлеровцами земле, осталась его семья. Довольно общительный, ефрейтор на этот раз показался мне каким-то сникшим.

— Почему такой грустный вид, что-нибудь случилось?

— Нет, товарищ полковой комиссар. Просто задумался, — ответил пулеметчик. — Сегодня друзья из боевого охранения принесли ветку сирени. Как глянул на нее — вспомнил свой родной дом, большой куст сирени под окном. Наверное, он сейчас в полном расцвете, если его вместе с домом фашисты не уничтожили. Раньше, как сирень зацветала, начинался у нас сенокос, веселая и трудная пора. Видите, сколько здесь кругом сочной травы зазря пропадает — косить некому, да и опасно… Скоро год как воюем, а конца войны пока не видно…