Читать «Святой хирург. Жизнь и судьба архиепископа Луки» онлайн - страница 3

Святость XX века – это прежде всего ежедневное мученичество. Но одновременно и свет воскресения, полнота жизни, ее цельность. Крестоношение неотделимо от пасхальной радости, от неба на земле.

Святитель Лука любил Бога и людей и литургисал не только во время богослужения, но и за операционным столом. Порой у архипастыря не было храма, где бы он мог молиться и служить. Но он служил людям именно в христианском контексте. Однажды, когда он хотел покаяться в том, что слишком много времени уделяет медицине, то услышал внутри себя как бы голос свыше: «В этом не кайся». Лука был скорее практиком, чем богословом. И известное его теологическое сочинение «Дух, душа и тело» имеет главным образом миссионерское значение. Он не стремился богословски осмыслить свой жизненный опыт. Но то, что Лука делал в силу сложившихся обстоятельств – служил людям, внутренне молился за них, не имея возможности совершить эту молитву публично, подолгу не спал, не ел, – сближает его с матерью Марией (Скобцовой), святой русской эмиграции. И позволяет говорить, что они дали нам некое новое восприятие границ Церкви, некое новое представление об аскезе и монашеском подвиге.

Мать Мария, спасая голодных русских эмигрантов и евреев в захваченном немцами Париже, размышляла о православной социальной работе. Она считала, что, служа людям, мы служим Богу. А раз так, то Церковь осуществляется не только в храме, но и в больнице, в местах лишения свободы, везде, где человек помогает другому человеку. Мать Мария (как заметила одна исследовательница) говорит о внехрамовой литургии, о помощи, которая дает людям возможность преодолеть социальную разобщенность, о действиях, претворяющих смерть в Церковь (3).

В ситуации, когда Бог скрылся из мира, помощь ближним превратилась в церковное событие.

Святитель-хирург шел тесным путем, не боялся пойти против течения, мог высказаться довольно резко по поводу внешних и внутренних церковных проблем, и даже собратья-архипастыри его не всегда понимали. Но его любовь к Богу и людям творила чудеса.

Архиепископа Луку внесли в церковные святцы в 2000 году. Этой чести удостоились далеко не все подвижники веры и благочестия. «Канонизация, – писал историк Георгий Федотов, – не означает определения небесной славы подвижника, но обращается к земной Церкви… Церковная канонизация, акт, обращенный к земной Церкви, руководится религиозно-педагогическими, иногда национально-политическими мотивами» (4). Важно, что сам институт святости служил как бы цементом нравственного здания общества, идеалом, который одновременно и формировал его духовную культуру, и формировался ею. Даже с этой, предельно узкой, земной точки зрения очевидно, что институт этот не может быть заменен ничем другим.

Конечно, сегодня его значение по сравнению с дореволюционным временем сильно упало, но и сейчас он оказывает определенное общественное воздействие. Вот и имя святого Луки собирает вокруг себя врачей, людей науки и культуры, простых прихожан. Это собирание выражается в конференциях, паломнических поездках по местам его служения, делах милосердия. Несмотря на то что между врачом-архиереем и современными верующими лежит целая эпоха, он остается наиболее близким нам по времени святым. Мы еще не настолько оторвались от советского космоса, чтобы забыть о нем. Мы можем встретиться с родственниками святителя, пообщаться с людьми, пострадавшими в советское время за веру. У многих россиян есть родные, которые также были репрессированы: кто-то погиб, кто-то отсидел «срока огромные».