Читать «Пушкин: Из биографии и творчества. 1826-1837» онлайн - страница 8

Сего числа давал наивеликолепнейший бал французский маршал Мармонт герцог Рагузский в доме князя Куракина на Покровской улице для дворянства и чужестранных министров. В двадцать минут десятого часа вечера их императорские величества изволили приехать на вышеписанный бал из Чудова монастыря в каретах: государь император с императрицей Александрой Фёдоровной, великая княгиня Елена Павловна с принцессой Вюртембергской, великий князь Михаил Павлович с принцем Прусским, где и ужинать изволили. Его величество за стол не садился. С бала возвратились в половине третьего часа ночи».

Никакой встречи с Пушкиным не зафиксировано, и само отсутствие записи, конечно, тоже относится к истории того свидания: это показатель взгляда на важных и неважных собеседников императора у тех, кто вёл официальный дневник придворных происшествий.

Когда же точно приняли Пушкина? Дибич, узнав о прибытии поэта, написал дежурному генералу Потапову: «Высочайше повелено, чтобы вы привезли его в Чудов дворец, в мою комнату, к 4 часам пополудни».

В историю этой встречи косвенно попал и «наивеликолепнейший бал» маршала Мармона (Мармонта), где царь кое-кому расскажет о своей сегодняшней встрече с Пушкиным.

Очевидно, между окончанием царского обеда (в половине пятого или в пять) и сборами на бал — вот где умещается час или (по другим данным) два часа секретной аудиенции.

К воссозданию и разбору встречи в Чудовом дворце 8 сентября 1826 года мы и приступаем.

Источники

Среди современников ходило «множество рассказов не особенно разноречивых, но довольно сомнительной правдивости».

Автор только что приведённых слов П. А. Ефремов фиксирует действительно любопытное обстоятельство: сохранилось множество рассказов, правдивость которых, казалось бы, подтверждается совпадением текстов — но, увы, верить нельзя. Ведь отсутствие больших разночтений легко объясняется существованием немногих версий. Однако сами-то версии откуда?

Разумеется, в счёт не принимаются рассказы вроде, например, следующего: «Поэт Пушкин сочинил какие-то стихи против правительства, то государь Николай Павлович велел посадить в крепость <…> Государь приказал Пушкину писать стихи. Пушкин написал „Поймали птичку голосисту“. Эти стихи вызвали прощение».

Однако не просто разобраться и в самой достоверной, казалось бы, информации.

Содержание «кремлёвской аудиенции» 8 сентября 1826 года не раз было объектом научного и публицистического исследования. Наиболее полно и глубоко за последние десятилетия история «восьмого сентября» была разобрана в докладах замечательных пушкинистов М. А. Цявловского (1947) и С. М. Бонди (1961). К сожалению, эти важнейшие труды так и не были опубликованы. О докладе Цявловского коротко сообщила периодическая печать. Большой доклад С. М. Бонди на XIII пушкинской конференции представлен лишь кратким резюме. Согласно воспоминаниям слушателей выдающиеся учёные высказали множество очень ценных наблюдений, общих и частных. Позже важные соображения о беседе Пушкина с Николаем высказали Д. Д. Благой, В. В. Пугачёв. В то время как Бонди (вслед за Цявловским) полагал, что «дошедшие до нас свидетельства <…> слишком отрывочны и не дают верного представления о сущности этой важной беседы», Благой находил, что по сохранившимся источникам можно составить о ней «довольно ясное представление».