Читать «Путешествие на абсолютный полдень» онлайн - страница 68

– Я не понимаю, – сказал Враг. – Зачем ты все время вынуждаешь меня с собой драться? Может, тебе стоит, успокоиться, а?.. Нет, вот так не надо, сейчас ты думаешь фальшиво… – и со сдержанным вскриком отшатнулся в сторону, потому что Лал до крови укусил его за коленку.

– Ты попросту стервозная баба, Лал, – нервно сказал Враг чуть погодя, промокая простыней капли крови на ноге. – Тебя, как гадюку, надо сажать в корзину и закрывать крышкой. Ты делаешь, что хочешь. Когда тебе хорошо, ты кусаешься, когда тебе плохо, ты кусаешься и дерешься. Я не люблю этого в постели. Я не хочу все время держать тебя на расстоянии вытянутой руки. Все время бояться, что на меня дико будут смотреть придворные, когда я выйду к ним с искусанной шеей и с синяками на лице... Или, еще хуже, синяки будут у тебя. Я дошел до того, что пугаюсь, когда вижу в твоих руках простой столовый нож, потому что мне неизвестно, куда ты его воткнешь или бросишь. Я пытаюсь быть с тобой ласковым, но ты мне этого не позволяешь. Что происходит?.. Лал, я не могу так. Я не могу ударить тебя. Я не могу упасть в собственных глазах настолько, чтобы брать тебя силой так, как нравится мне. Десять дней назад ты был совсем другим. Ты позволял мне целовать себя – губы, плечи, грудь, глаза…

Лал перекатился на бок и свистящим, гадючьим шепотом отвечал:

– Вот еще. Слюней в глазах мне только не хватает…

Кулаки Врага, напряглись так, что побелели костяшки, но сам он не шелохнулся. Отвел взгляд и твердо сжал губы.

–Ты же меня ненавидишь, – почти равнодушно сказал он. – Уж лучше б ты… – и замолчал.

Смелость и ровный холодный голос давались Лалу не так легко, как могло показаться. Не легче, чем то, что он не сломался, не согнулся и не упал в бездонную пропасть безволия и жалости к самому себе. Остров Бо ему запомнился накрепко. До седого клока волос на виске. Он думал, что, после случившегося там, долго не позволит никому к себе притронуться, очень долго, может быть, никогда. Враг дал ему другие воспоминания, сумел заставить почти забыть. Лалу это было нужно, и он это получил. Теперь Лал помнил и хорошее, нежное тоже. И чувствовал, что режет сейчас Врага по живому, как ножницами. Скулил и бился под этими ножницами сам, но изнутри, не показывая ему. Как скрывать мысли, он понял, как скрывать чувства – знал с детства. Оставалось только выдержать собственную затею морально.

– Уж лучше б я, – согласился он. – Лучше. Но я предупреждал тебя, что многое ты делаешь зря… Знаешь, давно-давно у мира Тай были соседи. Такая же мирная колония, как мы тогда. Хорошие, трудолюбивые и жизнерадостные люди. Они взорвали свою звезду, превратив ее в сверхновую, чтобы уничтожить идущий на них флот Корпорации. Мы, таю, тоже могли бы сделать это. Но не сделали. Мне очень жаль, что не сделали. Если бы я принимал решения тогда, я бы ни секунды не сомневался.

– Лал, – позвал его Враг.

И вдруг дотронулся до проклятого браслета, без которого было никак, и с которым тоже почти невозможно. Мелодия звучала та самая, которую Лал услышал в первый раз, после пробуждения. Воспоминания у них были разные, и понимание происшедшего у каждого своё, но единственное – одно на двоих. Когда Лал, раз за разом покрываясь волной холодного пота и давно забыв о существовании самоконтроля, кричит: «Мне больно!» – а Враг, удерживая его за липкое от испарины и крови, дрожащее от напряжения бедро, отвечает: «Я знаю, хороший мой, я знаю. Терпи, я осторожно…» У них одна группа крови, и кровь переливается сразу из вены в вену, горячей темной струйкой, пока лицо Врага не становится белее, чем еще одно чистое полотенце, которое он перекинул себе через плечо. «Держи меня крепче», – думает Лал и видит, что абсолютное понимание бывает возможно и без слов…