Читать «Анекдоты о императоре Павле Первом, самодержце Всероссийском» онлайн - страница 4
Евдоким Тыртов
Все сие не служит ли доказательством тому, что государь сей имел дух бодрый, воинственный и притом необычайно скорый, предприимчивость, основанную на добродетели и надежде?
Благодарность Павлова и награда за заслуги достойны всякого удивления.
Редкий из владык земных может равняться с ним в его щедрости. Если таланты изъясняются сравнением, то Павел Первый в сей добродетели подобен Марку Аврелию и Титу, римским императорам.
Он никогда не забывал заслуг, от кого оные ни были оказаны, от благородного или низкого происхождения человека. Он почитал в сих случаях одно дарование сердца, а не породу и признательностью свою оказывал к таковым при всяком случае на словах и на письме.
В доказательство сему, а более какую имел он способность изъяснять в письме все то, что чувствовал, помещаю здесь не многим, может быть, известный рескрипт его к фельдмаршалу Суворову за победы и завоевание Италии, при посылке сему герою осыпанной бриллиантами табакерки с своим портретом.
«Портрет мой, — пишет государь, — свидетельствует всему свету благорасположение и признательность государя к великим делам подданного. Вы ознаменовали славою мое царствование».
И другой к тому ж фельдмаршалу, когда воззвал его на достоинство генералиссимуса всех войск своих:
«Побеждая всюду врагов Отечества, недоставало вам еще одного рода славы, преодолеть и самую природу; но вы и над нею одержали ныне верх. Поразив еще раз злодеев веры, попрали вместе с ними козни сообщников их, злобою и завистью противу вас вооруженных. Ныне награждаю вас, по мере признательности моей, и, ставя на вышнюю степень, чести и геройству предоставленную, уверен, что возвожу на оную знаменитейшего полководца сего и будущих веков».
Праведная награда! Беспримерная признательность великого самодержца, совершенно знающего [как] отличать и как награждать за заслуги подданных!
СЛАВА ЕГО
Павел Первый велик в воздаянии почестей достойным из своих подданных
Вскоре по вступлении своем на престол его величество, получа известие о смерти фельдмаршала графа Петра Александровича Румянцева-Задунайского, в тот же час отдал приказ наложить на три дня траур на весь императорский дом свой, сказав при том: «Румянцев во время царствований отца и матери моей прославился в России более, нежели Тюрен во Франции. Он почитаем и любим был покойным императором, и был ему Петру Третьему предан; за что воздаю такую честь его памяти, какой еще ни один полководец не имел в моем Отечестве».