Читать «Главные злодеи истории. Негодяи, которые изменили историю» онлайн - страница 150

Через три года он покинул Петербург, увозя на пальце кольцо с надписью, состоявшей из единственного слова – «Ничего». Так Бисмарк понял русскую натуру. Позже он прославится тем, что выскажет мысль о нецелесообразности и опасности войны с Россией: «Нерушимая Империя русской нации, сильная своим климатом, своими пустынями и своей неприхотливостью, потерпев поражение, осталась бы нашим природным и жаждущим реванша врагом. Точно так же, как нынешняя Франция. Разгром целой национальности, даже более слабой, польской, не удался великим державам и за сто лет. Мы поступим лучше всего, если будем обходиться с русской нацией как с изначально данной опасностью, против которой мы держим защитные дамбы». Бисмарк, разумеется, не был другом России. Просто он достаточно трезво смотрел на вещи и предупреждал об опасности конфликта с этой огромной и малопонятной страной.

Возвратившись к политической карьере, получив предложенный Вильгельмом I пост премьер-министра Пруссии, он в 1862 году публично заявил: «Великие вопросы разрешаются не речами и большинствами, а железом и кровью». И приступил к реализации программы объединения Германии – именно железом и кровью.

Бисмарк видел свою задачу в том, чтобы объединить более тридцати герцогств и княжеств раздробленной Германии. Рыхлая политическая структура, внутри которой постоянно усиливалась автономия частей, не соответствовала требованиям времени, которое было ознаменовано жесточайшей капиталистической конкуренцией и захватом колоний. Германия уже стала жертвой кровопролитной Тридцатилетней войны 1618–1648 годов, когда она лишилась больших территорий именно потому, что не имела сильной центральной власти.

Практически ни одно явление в истории нельзя окрасить исключительно в светлые или темные тона. Отсутствие жесткой централизации не всегда зло. У этого процесса есть и оборотная сторона. К примеру, в Германии не было такого крайнего абсолютизма, как во Франции или в Англии. Поэтому не случайно эта страна, с ее разобщенной политической инфраструктурой, стала центром и родиной Реформации – величайшего духовного переворота, начатого Лютером.

Но Бисмарк был решительным сторонником централизации и к тому же отчаянным прусским патриотом. В его сочинениях можно встретить такие высказывания: «Я горжусь, когда возвращаюсь из-за границы, что я пруссак»; «Небо не стояло прочнее на плечах атланта, чем Пруссия на плечах ее генералов» или «Мы заставим уважать то, что называется прусским юнкерством».

Такой человек был нужен тогдашней Германии. По его инициативе Пруссия начала в 1864 году войну с Данией и отвоевала некоторые спорные пограничные земли. Более того, Бисмарк хотел, чтобы Франция напала на Германию. И он этого добивался! С этим связана знаменитая история Эмской депеши – телеграммы с изложением беседы прусского короля Вильгельма I и посланника Франции В. Бенедетти. Бисмарк не погнушался ее отредактировать. Выпустив несколько слов, поменяв некоторые выражения местами, он придал телеграмме оскорбительное для Франции звучание. К тому же данный секретный документ был опубликован в немецких газетах. Все это вызвало у французов вспышку национализма, патриотизма, энтузиазма, чего и хотел Бисмарк. Франция была в военном отношении гораздо слабее Пруссии, тем более что прусская армия натренировалась в локальных войнах с Данией и Австрией. Но уязвленное национальное самолюбие вызвало эмоциональный подъем, а он привел к тому, что Франция объявила Германии войну. Бисмарк сплел свою политическую паутину. Интересно, что позднее он без всякого стеснения описал эту историю в своих мемуарах и хладнокровно заметил: галльский бык не смог выдержать такого оскорбления. Так началась Франко-прусская война 1870–1871 годов, которая закончилась страшным поражением Франции – ровно тем, о чем мечтал Бисмарк.