Читать «Ермак. Личник» онлайн - страница 18

Казаки возбуждённо загалдели, посыпались пожелания и дальше гореть в гиене огненной отступнику от веры, покушавшемуся на жизнь самодержца российского и царя-батюшку.

— Государя тогда спасло только то, что фельдшер Майман возмущённо окликнул Соловьёва, который шёл к Императору, держа руки в карманах пальто, чем привлёк внимание Государя, — казаки разом затихли, слушая меня. — Дальше царь-батюшка, несмотря на свой возраст, сумел уклониться от первых дух выстрелов, от третьего его закрыл вахмистр полиции Милошевич, который в партикулярном платье в отдалении сопровождал Государя. Четвертый выстрел Соловьёв сделал после того, как его саблей плашмя по голове ударил штабс-капитан Кох. Пятый выстрел ушёл в воздух, когда на злоумышленника накинулся собравшийся народ. Таким образом, преступник умудрился осуществить выстрелы в самодержца и с очень короткой дистанции. И только чудо спасло Царя.

Казаки опять загалдели, как только я сделал паузу.

— Этого могло бы не произойти, если бы охрана более грамотно среагировала на угрозу жизни Императора, — я чуть повысил голос, заставляя утихнуть казаков. — И штабс-капитан Кох, и вахмистр Милошевич при первой же угрозе охраняемому лицу должны были сразу же открыть огонь на поражение из револьверов, которые у них были, а не бегать с саблей за преступником, и не закрывать царя своим телом.

— Это что же, по своему стрелять? — спросил кто-то из казаков.

— Любой покушающийся на жизнь царственной особы — враг. И он должен быть незамедлительно уничтожен. И не важно, кто это будет офицер, чиновник или женщина.

— В бабу стрелять? — изумлённо выдохнул урядник Лагунов.

— Лагунов, тебе мало Веры Засулич, которая стреляла в петербургского градоначальника генерал-адъютанта Трепова? Понадобится, придётся стрелять. Поэтому, господа казаки, те которые хотят служить в конвое, особенно личником Цесаревича, придётся ломать в себе некоторые нравственные устои. И это тяжелее, чем научиться хорошо стрелять или рубить шашкой. Перед вами будет скрытый враг, а не тот к которому вы готовились. И эта вражина, чтобы убить Цесаревича будет готова бить исподтишка, а если понадобится, то и пожертвует для достижения цели свою жизнь. Поэтому перед тем как записаться в личники, подумайте над тем, что я вам сейчас рассказал.

— А я то думал, как почётно будет в конвое служить, — тяжело вздохнул один из забайкальцев.

— Это точно, — с не менее тяжелым вздохом, поддержал его другой казак.

— Всё закончили разговор. Следующие вопросы через двадцать минут занятий.

— Ваше благородие, дозвольте ещё один вопрос?

— Какой, Лагунов?

— А почему этим малолеткам, пусть и награжденным Вы раньше нас дали револьверы?

— Понимаешь, урядник, с этими казаками я съел не один пуд соли и через многое успел пройти. У каждого из них за плечами есть убитые в бою хунхузы. И обучены они уже многому, — говоря это, я резко развернулся к казачатам, выдёргивая из кобуры револьвер.

Ребята не подвели. Два года без меня бока не пролёживали, а продолжали тренироваться. Строй мгновенно рассыпался. Кто перекатом, кто прыжком, кто кувырком мои браты уходили с линии огня, не мешая друг другу. При этом больше половины успели достать револьверы и, пусть неумело, но нацелиться на меня. Отставшие возились с ремешком кобуры.