Читать «Соленое озеро» онлайн - страница 10

Невольно возникает вопрос: а по какому праву приходили вот так вооруженные люди на любой двор, в любой дом и творили насилие? Никаких ни прав, ни правил тут не было. Вспомним Ленина: «Понятие диктатуры означает не что иное, как ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не стесненную, непосредственно на насилие опирающуюся власть».

Ленин же придумал, как бы для апелляции к общественному мнению и как бы для оправдания этого насилия и — следовательно — для самооправдания, наклеивание ярлыков как на отдельных людей, так и на целые группы, на целые слои населения.

Скажи «священник» — стрелять вроде бы не за что, а скажи «реакционный священник», «поп-черносотенец», и поп — готов. Одно дело — офицер, офицер русской армии, а другое дело — белогвардеец. Одно дело — богатый, зажиточный крестьянин, а другое дело — кулак, кулачество. Одно дело — просто богатый человек (или хозяйство в целом), а другое дело — богатей.

В сибирских селах (я очень этим интересовался), да и вообще в российских селах на каждые сто домов приходилось 3–5 бедных хозяйств, вроде этой бедолаги тетки Антониды, которая не умела обиходить одну-единственную коровенку. Достоверно известно из разных путеводителей, что в богатом (то есть нормальном) сибирском селе Шушенском на 267 дворов насчитывайтесь (цитируем путеводитель) «33 двора, хозяева которых вынуждены были работать по найму у своих более зажиточных односельчан». А ведь Шушенское находится именно вблизи Минусинска, о котором у нас идет речь. Как потом прояснилось (а теперь уж окончательно), политика большевиков, захвативших Россию, была направлена не на то, чтобы эти 33 бедных хозяйства поднять до уровня большинства, а чтобы большинство разорить и низвести до уровня этих бедняцких хозяйств. Фактически дело велось к разорению. Обнищанию деревни, а через это к принудительному, почти бесплатному труду и в конце концов к «раскрестьяниванию» России, что теперь и произошло.