Читать «Путешествие капитана Самуила Брунта в Каклогалинию, или землю петухов, а оттуда в Луну» онлайн - страница 57

Мне, правотко, очень жаль, что такой изрядный молодец должен быть без денег. Я за свой труд не получил ниже на пару перчаток. Я знаю, что для тебя это очень неприлично. Я мужик старый и дряхлый; экипаж требует денег, а пешком ходить уже нет моей силы; обстоятельства же мои не дозволяют мне держать колясчонку; для тебя, свете мой, две Гвинеи ничего не стоят. Я постараюсь промыслить тебе тысячу фунтов, если можно, за 15 процентов. А если друг мой ниже двадцати не похочет дать, ибо ныне и с самыми хорошими поруками трудно найти денег, то прикажешь ли взять или нет? А я так бы тебе не советовал брать за такой ужасный рост; пожалуй, алчную утробу ничем не насытишь».

Молодой щеголек отвечал ему, что он чрезвычайно обязан ему за его дружество, и что он во всем на него полагается. «Добро, добро, — сказал старик, — приходи ко мне часа чрез два, я посмотрю, что надобно будет сделать».

По сем молодой господин ушел, а старик замкнул двери и хотел, пересчитав свои мешки, вынуть обещанную сумму денег. Но не успел он там поворотиться, как вдруг отворились двери и двое мошенников, вскоча к нему в комнату и связав его, унесли его денежки. Потом вошел к нему в комнату старый худощавый служитель и развязал его. Старик рвал на себе волосы, бесился и совсем казался сумасшедшим, выслал слугу вон и, взяв веревку, хотел удавиться, но в то самое время исчез.

Вскоре потом показался он с несколькими Офицерами, кои того молодого Дворянина вели в тюрьму. Он следовал за ними; но старик освободил его из темницы, взяв от него только крепость на все его недвижимое имение. По сем тюрьма исчезла, и старик показался в прекрасном селе, где молодой Дворянин, стоя пред ним в разодранном платье, отдавал ему оную деревню и получал от него несколько на пропитание. Старик выгоняет вон всех служителей, остается один в огромном доме и печет себе на угольях яйцо к обеду. Сын его родной приходит к нему и хочет его погубить, но в тож самое время исчезает. По сем идет он в сад, вырывает яму и закапывает в оную свои деньги, услыша, что в соседственной деревне были разбойники; и лишь только успел он зарыть свои деньги, как они начали дом его грабить.

По сем скрывается он на короткое время. Кучер его к нему приходит и сказывает, что сын его умерщвлен. «Так что же? — отвечает он. — Он промотал у меня пропасть денег, а я трачу по крайней мере фунтов сорок в год; теперь же, как будто, получил я наследство».

Он рассказывает ему, что один Лорд обещал ему 500 фунтов стерлингов, если он только увезет у него дочь; однако он ему в том отказал, говоря, что сие с его должностью не согласуется и что он не хочет сделать поношения своему господину. «Ты дурак! — сказал на то старик, — пошел, бери деньги в мою голову, я их с тобою разделю пополам. Ступай, дуралей, чтобы кто-нибудь другой за то не взялся. А Милорд не получит за нею в приданое ни одной полушки. Не жестокое ли бремя дети? Теперь Милорда почитаю я первым моим другом, потому что он хочет взять у меня с шеи дочь. Ступай, веди дочь к Милорду, да приноси деньги. Не упускай же случая, а то деньги пропадут. Побегай поскорее и скажи ему, что ты соглашаешься на его просьбу». По сих словах прогоняет он своего слугу, и на лице его оказывается чрезмерная радость. Потом входит к нему пожилой человек и сказывает, что биржа затворена, акции весьма упали, война зачалась и наложены новые подати. Он бьет себя в грудь, воздыхает тяжко и исчезает.