Читать «Путешествие капитана Самуила Брунта в Каклогалинию, или землю петухов, а оттуда в Луну» онлайн - страница 43

Его Превосходительству показались сии трудности такими, кои требовали рассуждения, и для того спрашивал выдумщика, каким бы образом сему помочь.

«Что касается до первого возражения, — ответствовал он, — то, хотя правда средний слой воздуха весьма холоден, однако ж не столько несносен; а еще менее можно думать, чтобы находящийся еще выше воздух был такого же свойства; но напротив того, чаятельно, что холод не от часу более прибавляется; следовательно, мы не с великим трудом произвести можем наше путешествие, да еще и не в весьма долгое время. Ибо густого воздуха, которым земля со всех сторон окружена, один квадратный цол весит 108 липариев (липарий будет по нашему весу близко шестой части фунта); итак, мы легко можем сделать начисление, сколь велико пространство того воздуха, чрез который нам путешествовать должно. Когда исчислим, сколько нужно оного для содержания сего земного шара, то из того будет следовать, что средний слой воздуха умерен. На другое же возражение отвечаю я, что тонкость воздуха не почитаю ни мало за препятствие. Ибо к земле ближайший воздух, а особливо находящийся над сухими местами, откуда никаких не исходит паров, столь же может быть редок от солнца, как и среднего слоя. Я заключаю сие из тонкости воздуха, находящегося на верху горы Тенеры, где, как объявляют, никто жить не может. Но я из любопытства сам взлезал на сию гору, взяв с собою мокрую губку, посредством которой довольно долгое время мог производить дыхание. Однако приметил я, что мало-помалу начал уже привыкать к сему воздуху, так что дышать там было мне весьма свободно; и как, пробыв там несколько дней, оттуда полетел обратно, то густой воздухе показался мне сначала весьма тягостным; из чего я заключил, что и к самому редкому воздуху привыкнуть можно. И понеже во все время пребывания моего на горе не чувствовал я ни малейшего голода, то должен еще сему воздуху приписать и силу пищи. А что сие не одно только пустое воображение, то видимо из того, что уж живет только спиртом, находящимся в воздухе, который во всех животных есть началом жизни. Если же сие подвержено сомнению, то можем с собою взять разных съестных припасов.

Что же до нас самих касается, то ясно нам из Философии известно, что сколь скоро выйдем из магнитной силы земли, то не будем иметь в себе никакой тягости. Ибо тяжесть ни от чего другого происходит, как только от притягательной силы земли; итак, где ее не будет, там можем отдыхать и садиться, где захотим. А понеже тогда не будем мы уже иметь никакой тягости, следовательно, не будем терять никаких сил, то не будет нам нужды ни в пище, ни во сне».

Тогда Министр, встав, сказал ему, что он совершенно доволен сим его ответом, и что его только то одно несколько тревожит, что сие путешествие не скоро окончиться может.

«Милостивый государь! — отвечал выдумщик. — Не думаю я, чтоб столь много времени требовало сие путешествие; ибо, как скоро мы выедем из окрестностей земли, которые делают величайшее в пути затруднение, то далее поедем уже с невероятною скоростью, а особливо, когда станем подъезжать к пределам месяца, который будет иметь тем сильнейшее действие по причине тягости нашего запаса, коего мы для всякого случаю с собою возьмем, и который вне атмосферы не будет больше служить нам бременем; таким образом, то, что насилу тысяча Каклогалян вверх поднять могут, один будет нести с большею легкостью».