Читать «Черный хлеб» онлайн - страница 81

Высоко, чуть не в рост человека, вымахала в некоторых местах осока. На пригорках толпятся тоненькие, хилые осинки. Сучья почти голые, стволы, точно мукой, присыпаны плесенью.

Миновали небольшую кочковатую полянку, перевалили через горку. Сандыр остановился.

— Вот твой лес, — сказал он и обвел рукой полукруг. — Распрягай лошадей.

— Весь, весь, что показал? — стараясь не выдать радости, переспросил Шеркей.

— Сказал же! — И сторож еще раз махнул рукой.

Шеркей внимательно огляделся. Вот это делянка! Не поскупился Узалук для своего человека. Понимает Шеркей, что обязан таким отношением Каньдюку: ведь это Каньдюк построил мостик, по которому идет теперь Шеркей. Сосны одна к одной, глянешь на макушку — шапка сваливается, сучков нет. Шеркей стукнул по одному дереву обухом топора, и оно зазвенело туго натянутой струной.

— Да… — неопределенно проговорил он.

— Что «да»? — спросил Сандыр. — Лес не нравится?

— Нет, не корю, не корю я. Только вот жердей нет.

— Чего-чего, а этого добра хватит. Присмотрись-ка получше. Вон их сколько в низине. Рубить не перерубить, возить не перевозить.

Сандыр зашагал по границе делянки, делая на стволах зарубки.

Шеркей зорко следил за каждым его шагом. «Так, так», — говорил он про себя. Иногда же, когда замечал, что хорошее дерево осталось в стороне, сокрушенно покачивал головой, жалобно вздыхал.

Подойдя к стоящей несколько на отшибе могучей сосне, Сандыр окликнул Шеркея:

— Хватит, братец, глазеть. За дело надо браться. Ну-ка принимайся за эту.

— Да я, видишь ли… — смущенно задергал плечами Шеркей. — Не приходилось. Не приходилось мне этим делом заниматься. Плотничать мне сподручно, а это…

— Плотничать после будешь. А сейчас только слушайся меня. Согласен?

— Как скажешь, как скажешь.

— Начнем с этой вот красавицы. Аж жалко! Валить ее надо в ту сторону, чтобы меж двух елок упала.

— Может, молитву какую надо прочитать? Есть, наверно, особая для этого случая, особая? А?

Окружающие недоумевали.

— Чего не знаю, браток, того не знаю, — усмехнулся Сандыр. — Сам соображай. Ежели, по обычаю, то пусть начнет тот, у кого рука легкая.

— У Тимрука! У Тимрука! Но и молитву я прочту. Может, не ту, что нужно, но все равно, все равно.

— Тимрук так Тимрук! У меня тоже не тяжелая. А ты валяй читай. Недолго только.

Шеркей торопливо забормотал.

Тимрук поглубже нахлобучил шапку, поплевал на ладони, взялся за ручки протянутой ему Сандыром пилы.

Острые зубья тихонько фыркнули и врезались в податливую красноватую кору, потом — в волокнистую мякоть. Запела тонкая, гибкая сталь, посыпались пропитанные клейким соком опилки, остро запахло смолой. Вскоре сосна начала крениться.

— Берегись! — зычно крикнул Сандыр и выхватил пилу из надреза.

Все отбежали в сторону. Сосна испуганно вздрогнула и с треском рухнула между двумя деревьями. Долго еще шевелились, вздрагивали ее разлапистые ветки. Казалась, она хочет опереться ими, словно руками, и подняться с земли.