Читать «Черный хлеб» онлайн - страница 45

Через минуту, ласково теребя гриву лошади, Тухтар уже подъезжал к столу распорядителя. Мигаля оторопело смотрел на потемневшее от пыли и усталости лицо джигита: вот тебе и Нямась!

Тухтар заметил Сэлиме. Его счастливые глаза засияли еще ярче.

Мердень тихонько толкнула Сэлиме локтем, шепнула:

— Что стоишь? Вручай награду!

Не сводя взгляда с парня, Сэлиме взяла со стула узел, на мгновение прижала к груди, потом порывисто шагнула к всаднику.

— Обожди-ка! Не спеши! — резко остановил ее Мигаля.

К столу быстро подходил Шеркей.

— А ну-ка, где, где тут моя награда? — решительно надвинулся он на распорядителя. — Моя ведь, моя лошадушка первой пришла!

Мигаля открыл было рот, чтобы возразить, но Шеркей властно отобрал у дочери узел, приказал Тухтару спешиться и, взяв лошадь под уздцы, торопливо зашагал от стола.

Пока опешивший Мигаля хлопал глазами и раздумывал, как поступить, Шеркея уже поглотила праздничная толпа.

Отойдя на порядочное расстояние от стола, Шеркей остановился, несколько раз поцеловал коня в нос:

— Ох ты, моя умница! Умница-разумница!

Затем сел на него, горделиво вскинул голову, подкрутил усы. Млея под любопытными взглядами, несколько раз медленно проехался по кругу. Вслед за ним, понурившись, шагал Тухтар.

Досыта насладившись славой, Шеркей двинулся к деревне. Вскоре он внимательно огляделся и, убедившись, что вокруг никого нет, соскочил с коня. Присел на корточки, нетерпеливо развязал узел. Довольно закрякал, зацокал языком. Дрожащие руки теребили, мяли, щупали, гладили вещи.

— Ох, лошадушка моя золотая! Красавица моя! Красавица ненаглядная! И ты, и ты, Тухтар, молодчина… Пиджачок-то какой, пиджачок-то! Та-та-та-та! Ох, коняшечка моя родненькая, овсецом бы, овсецом бы тебя кормить всегда, овсецом. Но ничего, ничего, дай срок. Будет это, будет. Блестеть вся будешь, как солнышко. И ты, Тухтар, славный малый, славный. Никогда тебя не оставлю без куска хлеба, никогда, хоть век живи у меня, хоть век… А я-то думал, Тимрук, Тимрук скачет, а оказалось, ты… Нямась-то, Нямась третье место занял, третье, хе-хе-хе… Ох ты, рыжая моя, гривастенькая! Рвет и мечет, поди… Ну, ничего, ничего. Нельзя ему обижаться. Скачки — такое дело… И вы с Тимруком умники. До чего додумались… Только что же мне-то не сказали?

— Да боялись, не разрешишь.

— Верно, верно — не разрешил бы… Кто же мог думать, что все так получится… А Нямась, Нямась не обидится. Ведь не я, не я обогнал, а лошадка. Моей вины тут нет.

Наконец Шеркей поднялся. В одной руке он держал черные шаровары, в другой — шелковый поясок.

— Держи-ка! Это тебе от дяди, от дяди. Он тебя никогда не забудет. Люб ты ему, люб, Тухтарушка.

Тухтар с благодарностью принял вещи.

— Носи, носи на здоровье! — приговаривал «щедрый» дядюшка, старательно завязывая узел. — А пиджак-то пусть Тимруку будет. Сапожки же мне, мне. В память о лошадке… Ишь какие — точно зеркало сверкают. Поглядеться в них можно…