Читать «Черный хлеб» онлайн - страница 11

Живут в Утламыше некрещеные чуваши. Они очень гордятся, что не поддались церкви, к своим крещеным собратьям относятся пренебрежительно, свысока и никогда с ними не роднятся.

Если верить старикам, то утламышские избежали крещения только благодаря мудрости и находчивости основателя их рода Метрика бабая. Не пожелав отречься от древней веры, старик откупился от русского архиерея стадом овец. Было это очень давно, когда еще царствовал царь Иван Грозный.

А живется некрещеным нелегко. Власти на них посматривают косо, подозрительно, всячески притесняют, даже податями облагают в двойном размере.

Когда-то на месте Утламыша шумели дремучие, непроходимые леса, в которых было полным-полно медведей. Теперь леса синеют на севере. О дебрях напоминают только кряжистые полусгнившие пни, торчащие по берегам Юман-озера. Да в долине Сен Ыр, где приносят жертвы, сохранились еще заросли ивняка и бобовника. Когда Тухтар ходил в подпасках, в кустарник загоняли стадо, чтобы укрыть скотину от полуденного зноя. Тухтар очень любил рыскать по лужайкам в поисках шмелиных гнезд. Найдя круглые облепленные землей и сухими травинками соты, разламывал их на куски и с жадностью высасывал прозрачный, как слеза, мед. Вдоволь лакомился и сочными ягодами костяники, которой в тех местах уйма.

По ночам в Сен Ыре пасли лошадей. Люди разводили костры и, сидя вокруг огня, до утра по очереди рассказывали сказки и разные дивные истории о подвигах далеких предков. Золотятся на траве капельки росы, скачут огненные блики, улетают в черное таинственное небо стаи искр, невдалеке тихонько ржут кони…

Особенно много людей собиралось, когда у костра сидел известный на всю деревню балагур и острослов Шингель. Чего только от него не наслушаешься! То расскажет такое, что мурашки по спине бегают и сердце сжимается от страха, а то этакое завернет, что все от смеха по земле катаются, за животы держатся.

А если кто-нибудь засыпал, то провинившегося наказывали. Невесть где изловят ящерицу, положат в карман и зашьют. Нет ящерицы — жуков полон карман напихают. Или же возьмут за ноги и за руки и поволокут в какой-нибудь буерак, припевая: «Придет Кажан, потянет Кажан…» Находились такие любители поспать, что не просыпались и при этом. Утром, очнувшись, таращили глаза: «Где это я?»

На юг и на запад от Утламыша расстилаются поля. Бесчисленные разноцветные клочки напоминают безалаберно вытканный сурбан.

По соседству с деревней поблескивают, точно голубые глаза, озера Юман и Карас. Густыми ресницами трепещут вокруг них заросли высоких камышей. Старожилы считают воду озер целебной. Если, мол, слепец промоет ею глаза на восходе солнца, то в скором времени он прозреет. Но все это, видать, досужие выдумки. Много раз стройненькая, как козочка, Менюк приводила к озерам своего слепого брата Ильку, но так и не увидел он белого света. Наведывались и другие слабые зрением, но все без толку.

Вдали сквозь утреннюю дымку виднеются захудалые чувашские деревушки Коршанги, Шигали. Их домики жмутся к берегам Карлы. В стороне от них, на холме, раскинулся мижерский аул…