Читать «Западное христианство. Взгляд с Востока» онлайн - страница 245

По образцу этой общины устраивались реформатские Церкви во многих странах, сначала под более или менее прямым влиянием Кальвина. Женевский реформатор ввел тот тип церковного устройства, который называется пресвитерианским. Название это означает собственно не то, что в реформатстве удержана только одна из иерархических степеней – пресвитерская, в каком смысле, разумеется, пресвитерианским окажется весь протестантский мир за исключением разве одного англиканства, а означает такую организацию, в которой во главе каждой церковной общины стоит пресвитерий, то есть совет, составленный из одного или нескольких служителей слова и Таинств и из нескольких старейшин, избранных общиной, с прибавлением иногда диаконов.

В Женеве новоустановленный церковный механизм действовал под постоянным бдительным наблюдением своего творца, влагавшего в работу всю свою энергию. Центральной частью оказалась, конечно, консистория. Кальвин, официально один из служителей, фактически был главным руководителем учреждения и внес в него свой суровый дух. Из консистории вышел суд очень действенный и взыскательный. В него то и дело вызывались граждане по обвинению в самых разнообразных деяниях – от привязанности к католическим обрядам, тяжких нравственных пороков и до самых явно безразличных и нравственном отношении поступков и мелких провинностей вроде танцев, пения, легкомысленных шуток, божбы, нарушения разных правил домашней жизни, определяющих времяпрепровождение, пищу и одежду граждан. По поручению консистории особые лица обходили дома граждан, следя за их жизнью и донося о замеченном, что повело к развитию в городе шпионства. Консистория действовала как следственный суд по делам, главным образом религиозно-нравственным, разыскивала проступки, приговаривала к церковному покаянию сама и доносила Совету, который затем налагал свое наказание. Эта настойчивость преследования, это уравнение всех перед блюстителями дисциплины производили впечатление особой строгости. Но в действительности и консистория, и Кальвин, вдохновлявший ее, содействовали еще большей строгости и даже жестокости в суде. Сделав свое дело, привлекши к ответу провинившегося и произнеся над ним церковный приговор, консистория доносила Совету, причем всегда была за строгое наказание; нередко, когда произнесенный светским судом приговор казался Кальвину недостаточно суровым, он лично отправлялся в городской Совет и старался добиться более сурового наказания. За этой суровостью у пего лежала целая теория. Он считал необходимыми самые энергичные меры обуздания, потому что иначе «люди, по его выражению, способны обратиться в диаволов». Почитающая Бога власть должна быть, по его мнению, обязательно строгой и всякое послабление есть грех против святости и величия Божия, своего рода измена Богу и умаление чести Божией.