Читать «Императорский Китай в начале XV века» онлайн - страница 219

Алексей Анатольевич Бокщанин

Какой тактики придерживалось императорское правительство в начале XV в., стремясь совладать с народным движением?

Во-первых, центральная власть старалась по мере возможности предотвратить выступления низов. Это сказывалось в отмечавшейся выше политике «заботы о народе»: частичной отмене налогов, переселении на свободные земли, попытках пресекать злоупотребления местных властей, возвращении беглых к хозяйствованию. Но наряду с этим спокойствие народных масс поддерживалось и строгим контролем. За лояльность населения отвечала общинная верхушка и местные власти. За этим же должны были следить цензоры и прочие эмиссары двора, направляемые в различные уголки страны с инспекционными смотрами. Покорность народа должна была обеспечиваться и армией через упоминавшихся «военных наместников». Наконец, среди прочих профилактических мер против народных волнений интересен приказ от 19 февраля 1404 г., предписывавший населению всей страны «сдать в казну все оружие, разбросанное и утерянное солдатами за последние годы и спрятанное населением» [23, цз. 27, 494].

Правительство стремилось к тому, чтобы все накопившееся в народе недовольство направить в русло официальных жалоб по служебным инстанциям. Весьма важным свидетельством в этом отношении является высказывание Чжу Ди от 26 января 1411 г., обращенное к начальнику Военного ведомства Фан Би-ню. В этом высказывании рисуется целая программа борьбы с народными движениями. В плане же предотвращения волнений император предлагал довести до сведения населения следующее: «Если местные власти [будут] раскладывать дополнительные налоги, незаконно [причиняя народу] бедствия, или же если сильные дома, опираясь на [свое] могущество, [будут] обирать слабых, то разрешается идти в местные государственные учреждения и подавать подробные жалобы на всех — и высших и низших. Если же [ничего] не будет исправлено, то разрешается подавать великий рескрипт (дагао) — идти в столицу и [подавать] подобную жалобу [на имя императора]. Если в деревенской общине появятся люди, упорствующие во зле, которым нельзя доверять и которые занимаются подстрекательством, то доброму и хорошему местному [люду] разрешается хватать их и передавать властям. Императорский двор будет соответственно дополнительно награждать за это. Разве не преодолеем [мы таким путем] тех, кто из-за бед поневоле идет на злые дела? [Если все] окажутся в состоянии блюсти мои наставления, [то] установится вечное спокойствие. При нарушении же их произойдут беды, которые не наверстать последующим раскаянием!» [23, цз. 112, 1429–1430].