Читать «Мужские откровения» онлайн - страница 117

В общем, на первый съемочный день на киностудию Горького Алексей Васильевич приехал с Галюсей. Но я узнал об этом не сразу: она присела где-то в углу павильона и внимательно смотрела, что происходит, – тихо, не вмешиваясь и не задавая вопросов. Я заметил ее лишь спустя какое-то время. Она отсидела весь съемочный день целиком. Ближе к концу съемок я подошел к ней:

– Завтра второй съемочный день. Вы придете?

– Нет, – ответила она. – Мне все понятно. Работайте.

И мы продолжили работать уже без Галюси. Понемногу у нас сложились добрые, дружеские отношения.

«Коллекционер» создавался трудно, он был непростым и для меня, и для актеров. Он получился непростым и для зрителей. Но этот фильм, кстати, я до сих пор люблю больше остальных своих фильмов.

Как-то у нас оставалось минут двадцать до окончания съемочного дня. Двадцать минут – ни то ни се: новую сцену начинать смысла нет, вроде все необходимое сделано, можно расходиться по домам. Но я всегда очень бережно отношусь ко времени. Потому что потом, когда-то позже, в самый нужный момент, его обязательно не хватит. Я подумал, что можно доснять такую небольшую «перебивку» – когда наш герой, Коллекционер, с аппетитом поглощает консервированных килек прямо из жестяной банки. И вот, Алексей Васильевич приступил к работе: он с такой жадностью набросился на этих килек, так их проглатывал – с причмокиванием и даже чавканьем, роняя капли масла, пачкаясь и вытирая рот рукавом, что всем присутствующим на площадке – бьюсь об заклад! – сразу же захотелось перекусить. Конечно, мы благополучно и быстро сняли все, что нужно. Я объявил об окончании съемок. А спустя пару минут зашел в туалет. Зайдя, я услышал, что в одной из кабинок кому-то плохо: человека сильно рвало. В следующую секунду я понимаю, что это Петренко. Ему было по-настоящему плохо: его выворачивало наизнанку, он громко и натужно кряхтел, стонал и отплевывался минут пять. Дождавшись, когда он выйдет, я спросил:

– Алексей Васильевич, как вы?

– Все в порядке, Юра, спасибо, все в порядке. – И, слегка пошатываясь и вытирая рот платком, он вышел в коридор.

И все же я волновался за него: а вдруг пищевое отравление? На следующий день я понял, что произошло. Нет, кильки были хорошие, не просроченные. И дело было вовсе не в отравлении. Алексей Васильевич был верующим человеком и довольно строго соблюдал посты. А наши съемки пришлись аккурат на Великий пост. Если бы он попросил, я с радостью пошел бы ему навстречу – можно было перекроить график съемок, что-то такое придумать. Но Петренко ни словом не обмолвился ни о чем подобном, ни на кого не переложил эту ответственность, никого не заставил принимать его собственную систему координат. Актер сделал ровно то, о чем просил его режиссер. Сделал блестяще. Он в буквальном смысле сожрал этих килек – так, что заставил испытать чувство голода всю съемочную группу. И пошел прочищать желудок. Это был урок большого мастера, который относился к своему делу в высшей степени профессионально и ответственно. Петренко, несомненно, принадлежал к числу великих актеров. Тех, которые, даже ощущая внутри потребность что-то привнести в роль, для начала делают то, о чем их просит режиссер, и лишь потом, если возникнет такая возможность, добавляют к своей работе что-то от себя.