Читать «Тайна золотой сабли» онлайн - страница 61

— У Вихляевых? — переспросил старик, а потом обхватил голову своими жилистыми руками и застонал.

Юля сидела тихо и молча наблюдала за ним.

— А я всю жизнь, — он отчаянно стукнул по колену ладонью, — всю жизнь мучился, кто посмел забрать чугуновские письма и золото. А ведь я чувствовал, что это сделал Вихляев! Ты, дочка, и представить себе не можешь, как я переживал. Особенно перед Танюшей было тяжело. Как оправдаться, что не брал? А когда Лешка, твой дед, вернулся с войны и услышал эту историю с пропажей, то сразу сделал вывод: «Кто закопал, тот и раскопал». И опять на меня подозрения и косые взгляды соседей. А я? Да разве мог я взять чужое? — он беспомощно развел руки.

— А теперь, Петр Акимович, вы — единственный, кто остался в живых из действующих лиц этой давней загадочной истории, — проговорила журналистка, — и поэтому только вы можете нам помочь. Нужно обязательно найти убийцу моего дяди Вани.

— Да, пережил я всех, — вздохнул седовласый дед, — и готов помочь. Может, хоть перед смертью удастся узнать всю правду.

— Петр Акимович, а кто из Вихляевых мог раскопать ту яму? И как они узнали, что там золото?

— Кто? Да Матвей, Павлушкин дед, кто же еще! — старик прищурил глаза, будто вглядываясь в прошлое.

— А тетя Нюся, сестра моей бабушки, сказала нам, что все мужчины с вашей улицы были мобилизованы на фронт в первый год войны, — проговорила в раздумье журналистка, — и Матвей Вихляев тоже.

— В том-то и дело, что он как раз приезжал в отпуск! Дали ему несколько дней, чтобы навестить семью после ранения, — рассказчик почесал редкую щетину на подбородке, — а дело было так: возвращался я домой от Чугуновых с лопатой, а он — навстречу. Помню, снежок спускался, а у него — шинель нараспашку, рюкзак на плече. Идет, песенку какую-то насвистывает. Говорит мне: «Хромый, ты моего Егорку не видел?»

— Хромый? Он вас так называл?

— Да, я в десять лет с лошади упал и ногу сломал. Сельский фельдшер привязал дощечку к ноге и сказал, что до свадьбы заживет… Зажило, да не так. Остался я калекой на всю жизнь. Из-за этой проклятой лошади свою единственную любовь упустил, — он тяжело вздохнул.

— А дальше что было после того, как он спросил вас про своего сына?

— Нет, отвечаю, не видал. А он глянул на лопату и смеется: «Что это ты в ноябре собрался деревья окапывать, что ли?»

— Это он так пошутил?

— Да. Он всегда был такой, — старик задумался, подбирая слова, — ехидный! Ну, а я и говорю, что помогал во дворе Чугуновых за домом во дворе яму рыть, земля-то уже мерзлая, девчатам не под силу. Мол, фашисты уже в Сталинграде, надо было помочь кое-что спрятать…

Он замолчал, глядя куда-то вдаль через окно. Юле были понятны чувства этого пожилого человека.

— А, знаешь, — старик вдруг спохватился, — я ведь сразу подумал на него, когда Чугуновы сообщили, что яма пустая. Но у меня доказательств никаких не было. Не мог же я сказать, что дядя Матвей был в курсе зарытых писем и мог украсть и золото, и саблю. Все бы только посмеялись надо мной, как всегда! А как же: я — комиссованный хромоножка, а он — фронтовик, грудь в медалях!