Читать «Крутой сюжет 1995, № 3» онлайн - страница 15

Рассуждая примерно так, я напрочь отверг Володины настояния о моем неучастии, согласился с тем, что я кретин и придурок, после чего мы жахнули водочки за упокой наших душ и занялись выявлением ваганьковского агента МВД.

* * *

Колю Новикова, носившего экзотическое прозвище Китайский Дракон, хорошо знали не только на Ваганькове. Тишинка, Большие и Малые Грузины, улица 1905 года давно смирились с творимым им беспределом. Серьезные люди, конечно, легко могли бы размазать Дракона по пресненскому асфальту, но он благоразумно щемил исключительно мелкую шушеру. Слова «рэкет» тогда еще не знали, доборы, взимаемые Драконом, называли просто данью или процентом, однако сути это не меняло. Платили ему ночные торговцы водкой, южане, снабжавшие Ваганьковский и Тишинский рынки ранними помидорами, швейцары шашлычных, втихую промышлявшие анашой. Робкие попытки неповиновения Дракон пресекал мгновенно и жестко. В юности он неплохо боксировал, потом нахватался у какого-то корейца верхушек восточных единоборств, закрепил приобретенные навыки в кровавых уличных драках, покрывших драконово лицо сплошной сеткой шрамов и рубцов. Но не только ужасная внешность и физическая мощь Дракона нагоняли жуть на окружающих. По части всевозможных подлянок и интриг ему вообще не было равных.

Мне кажется, из Дракона вышел бы идеальный секретарь ЦК КПСС, пойди он по партийной линии. Но жизнь повернулась иначе. С детства его засосала улица, пленила романтика подворотен и Дракон заделался лидером среди подобных себе «романтиков».

Одно время он работал могильщиком на Ваганькове. По слухам, не без его участия «трагически погиб» предыдущий комендант кладбища. Так оно или нет, но Дракона за что-то посадили на три года. Посадили и посадили, ничего в этом удивительного нет, удивительно другое. Отсидев, он вернулся в Москву и его прописали на прежней жилплощади.

Тысячи и тысячи москвичей в те годы, получив срок, автоматически лишались права жить в столице после освобождения. Только единицы, в порядке исключения, по личному распоряжению председателя Моссовета, избегали подобной участи. Не знаю, что повлияло на мэра в случае с Драконом, но по освобождению тому даже надзора не назначили.

Судимость значительно прибавила Дракону авторитета в глазах уличной шпаны и он быстро сбил вокруг себя десятка полтора достаточно крутых, по местным понятиям, ребятишек. В основном, несостоявшихся спортсменов.

В месте на кладбище ему было категорически отказано, но спорить с новым комендантом Дракон не стал. Азербайджанец Тофик, на личные деньги построивший на Ваганьковском рынке пивной бар, взял его к себе механиком по пивным автоматам. В автоматах этих Дракон не смыслил ни ухом ни рылом, но этого от него никто и не требовал, Тофик имел в Драконовом лице отмазку от пьяных ухарей, иногда возмущавшихся разбавленным пивом, а Дракон создал видимость трудоустройства и получил персональный кабинет с телефоном, захватив для этой цели какую-то пустующую кладовку.

Дорогу на кладбище он не забыл. Наложить руку на ваганьковский похоронный бизнес ему, конечно, было не по зубам, с ним бы и разговаривать никто не стал. Но ощипывать тех, кто крутился вокруг Ваганькова, никому не возбранялось. Делавшие деньги «на гробах» считали ниже своего достоинства взимать проценты, к примеру, с предприимчивых ребят, вовсю торговавших фотографиями и записями Владимира Высоцкого прямо у могилы покойного барда. Или требовать долю с цветочниц, оккупировавших входные ворота, к которым, как бумеранг, возвращались с могил знаменитостей только что проданные букеты. Разве что милиция зарилась иной раз на эти жалкие копейки, и то в основном брала водкой. Дракон же меркантильностью отличался, так что вскорости все вышеперечисленные предприниматели регулярно стали отстегивать ему твердый процент со своих неправедных доходов.