Читать «Согретые солнцем» онлайн - страница 114

По дороге домой она молчала. Геле было противно смотреть на мужа, видеть его довольное лицо.

– Вижу, тебе вчера понравилось? – спросил он, когда они уже подъезжали к дому.

– Тебе уж точно понравилось!

– Ты угадала! Ночь была чудесной, просто сказочной! Так признайся, тебе ночью было хорошо?

– Представь себе, что да! – ответила Геля. И она не лгала.

Злата придвинула инвалидную коляску ближе к столу, чтобы Роман мог нарезать овощи на салат. Она видела, как ему тяжело, но старалась давать ему какую-нибудь посильную работу, чтобы он чувствовал себя необходимым. Роман попытался дотянуться до стола, наклонившись, но мышцы спины бездействовали, и у него ничего не получилось. Злата молча согнула его туловище, подложив под спину небольшую подушку, придвинула ближе к краю стола разделочную доску и овощи.

– Огурцы порежь кружочками, – сказала она, – а лук мелко покроши и не смешивай с огурцами.

– Хорошо, – сказал Роман и принялся за работу. Он резал огурцы медленно, но аккуратно, а затем спросил: – Злата, у меня есть к тебе несколько вопросов.

– Я слушаю, Ромчик, – сказала она, не отходя от плиты, где в кастрюльке булькала пшеничная каша с тушенкой.

– Ты не передумала усыновить ребенка с особенными потребностями? Или ты это сказала сгоряча?

– Нет, это было обдуманное решение. А почему ты вернулся к этому разговору? – Злата взглянула на мужа. – Мы же вдвоем определились с выбором. Здоровые дети нарасхват, а больные остаются. Кому они нужны? Или ты уже не хочешь?

– Дело не в этом, – сказал Роман. – У меня из головы не идет твой разговор с Романией. Помнишь его?

– Конечно. Что тебя беспокоит? Я что-то не так сказала?

– Ты сказала так, как думала. Злата, согласись, что нельзя было говорить ей, матери, такие слова о ребенке. Ты понимаешь, что сделала ей больно?

– Чем же?

– Вместо того чтобы поинтересоваться состоянием племянника, спросить, не нуждается ли она в помощи, ты грубо заявила, что она родила инвалида.

– Но разве это не так?

– Для любой матери ребенок – это самое дорогое, что у нее есть, каким бы он ни был, даже наоборот, больные дети еще дороже. Услышав твои слова, я подумал, что если мы усыновим ребенка с физическими недостатками, ты тоже будешь называть его инвалидом и считать, что не стоило ему появляться на свет. Злата, я впервые засомневался в твоей искренности, – сказал Роман и отложил нож в сторону. – Я всегда тебе верил, знал, что твои чувства ко мне настоящие, несмотря на то, что я превратился из человека в неподвижное нечто, у которого даже голова в стороны не может поворачиваться. Я не меньше инвалид, чем ребенок Романии, наоборот, даже больше. Ты мне помогаешь во всем, за что я тебе благодарен, но до этого я считал, что ты это делаешь по любви, а теперь у меня есть сомнения. Любовь кончается там, где начинается жалость. Ты пересекла эту грань? Скажи мне честно, – попросил он.

– Ты говоришь чушь! Я всегда тебя любила и люблю, и ты это знаешь.