Читать «Минос, царь Крита» онлайн - страница 99

Все придворные и жрицы вышли встречать меня на главную лестницу. В глазах пестрило от праздничных одежд женщин, сверкали на полуденном солнце золотые украшения, колыхались в воздухе разноцветные опахала. Жена и дети чинно стояли у самого входа - неподвижные, похожие на искусно сделанные и раскрашенные статуи.

Я решительно ступил на лестницу. Геракл остановил быков, легко вскинул спящее чудище на плечи и пошел следом за мной. Лучше и придумать было нельзя. Восхищенный вздох пронесся в толпе придворных. А потом все, включая царицу, согнулись в почтительном поклоне.

Я велел им выпрямиться. Мне хотелось видеть их лица, которые я обвел долгим взглядом, постигая мысли каждого. Хотя при дворе все умели сохранять величественную невозмутимость при любых обстоятельствах, мне, ученику божественного Инпу - знатока сердец, нетрудно было увидеть даже тщательно скрываемые чувства. Разве что мысли жены и дочерей были для меня тайной, прячущейся под застывшими масками благопристойной радости, но обольщаться на счет искренности не стоило. Из всех женщин своего дома я мог положиться только на Ариадну. Остальные, вслед за матерью, осуждали меня, всю жизнь безжалостно боровшегося с их изуверскими таинствами во славу Бритомартис-Диктины.

Души сыновей для меня были доступнее, и я читал их думы, как таблички с отчетами писцов. Главк не скрывал своего недовольства - он не собирался прощать мне оскорбления, нанесенного горячо любимому им Посейдону. Но Главк не способен нанести удар в спину: он слишком благороден и силен. Андрогей был рад увидеть меня живым. Девкалион, предпочитая примкнуть к победителю, старательно изображал радость, но грешки за ним водились. Я видел, как воровато бегают его глаза, и чувствовал затаенный страх.

Лавагет Катрей? Не так-то просто было проникнуть в эту душу. Он во многом напоминал мне богоравную Европу - и по умению таить свои помыслы и порывы, и по ловкости, с которой он плел интриги. Впрочем, я умел разгадывать его замыслы. Насколько я помню, он всегда поддерживал меня, если речь шла о возможности править без оглядки на царицу, и вполне был готов снять бремя власти с усталых плеч отца прямо сейчас. Интересно, почему он не воспользовался моим отсутствием? Рассчитывал, что бык избавит Крит от меня? Боялся? Страх перед Пасифаей заставил его не торопить ход событий? Я разочаровал Катрея тем, что вернулся живым, и теперь он затаился, ожидая, когда кто-то первым нападет на меня и избавит его от необходимости марать руки? У него тогда появится отличный повод расправиться с соперником - казнить цареубийцу. Или все же мой сын страшится греха отцеубийства?