Читать «Минос, царь Крита» онлайн - страница 32

Но даже не в этом дело. Златокудрый сын Аполлона любит радость, не приправленную болью. Ему будет тяжело со мной.

Прочь наваждения! Ты видишь, Минос, этот юноша - не пара тебе. Потому - забудь о нём. Завтра ты уедешь на войну, а он останется в Кноссе наслаждаться радостями мирной жизни.

Сладкое головокружение прошло без следа. Мир снова обрел безжалостно-трезвую четкость.

-Ты опять мрачен, мой брат? - Сарпедон обнял меня за плечи.

-Нет-нет, - я едва сдержался, чтобы не вздрогнуть от его прикосновения. - Знаешь, кажется, я пьян. Я лучше уйду...

Сарпедон недоверчиво посмотрел на меня, покачал головой:

-Не думаю. Что случилось? Что нужно, чтобы рассеять твои сумрачные мысли? Разве я не старался, чтобы ты веселился до желания сердца? И вот ты снова хмуришься.

Я улыбнулся:

-Не надо обо мне тревожиться! Веселись, брат мой.

Сарпедон не унимался:

-Послушай, хочешь, я спою для тебя?

-Хочу, конечно, - рассмеялся я. - Мог бы и не спрашивать! Ты же знаешь, как я люблю твой голос.

-Ради этого пира я разучил египетскую песню.

-Вот как? - ахнул я. - О чём?

-О жрице Афродиты. То есть, как её зовут египтяне, Хатхор. Она мне очень понравилась.

Он встал и хлопнул в ладоши. Развеселившиеся и уже слегка одурманенные вином гости стихли. Видно, на пирушках Сарпедон часто выказывал своё мастерство, и его ценили. Распорядитель метнулся к музыкантшам. Арфистка с почтительным поклоном подошла, выслушала приказание господина. Девушки пошептались и, по взмаху руки арфистки, заиграли. Брат слегка поправил волосы и негромко завел:

-Госпожа, сладостная любовью, - говорят мужчины.

Повелительница любви, - говорят женщины.

Пел мой брат на критском языке, но ни разу мелодия не помешала словам, так искусно подобрал он ритм. Голос его был чист, мягок и, несмотря на молодость Сарпедона, отличался глубиной, свойственной только низким, зрелым голосам. Странное впечатление произвело на меня его пение. Казалось, он обращался только ко мне и больше ни к кому. Словно не пел перед собравшимися двумя десятками мужчин и женщин, а нашептывал на ухо. И я почувствовал не переливы мелодии, а движения ласковых мужских рук, прикасающихся к моему телу. Таких, как руки Дивуносойо.Царская дочь, сладостная любовью,Прекраснейшая из женщин.Отроковица, подобной которой никогда не видели...

Милет, как и прочие, оставил угощение и поворотил голову в сторону Сарпедона. Я покосился на него и мне стало боязно за брата. Каково покажется его искусство тому, кто слышал лучшего в Ойкумене песнопевца? Но моего соседа песня растревожила не меньше. Или мне хотелось так думать, потому, что глаза его повлажнели, дыхание стало неровным? А потом он осторожно взял мою руку, погладил кончиками тонких пальцев ладонь и удивился:

-Такая грубая?

Щеки мои залил жаркий румянец. Милет не мог его видеть в сгустившемся полумраке. Но, видимо, почувствовал. Стиснул мою ладонь еще крепче. Рукопожатие у него было мужское, сильное и уверенное.Волосы её чернее мрака ночи.Уста её слаще винограда и фиников.Её зубы выровнены лучше, чем зерна.Они прямее и тверже зарубок кремневого ножа.Груди её стоят торчком на её теле...