Читать «Минос, царь Крита» онлайн - страница 254

-Я доверяю тебе, отец. Я согласна. Надеюсь, он не попрекнет меня былым.

-Ты даже не спросила имени своего будущего мужа! - в отчаянии прошептал я.

-Мне сейчас неразумно выказывать норов. Ты прав, мне надо искать мужа. Я не вижу иного разумного выхода для себя. Не бойся, я буду благодарна ему.

Ариадна приблизилась, погладила меня по лицу горячими, мокрыми ладошками:

-Коль это успокоит твое сердце, скажи: так как же его зовут? Не Эммер ли это, с Анафы?

-Нет, дитя мое. Это твой спаситель, Дионис.

Ариадна отвела взгляд, закусив губу в кратком раздумье, и я видел, как покачивает она головой, но не смеет возразить, а потом склонилась передо мной и произнесла с достоинством, подобающим царевне, и покорностью, приличной почтительной дочери:

-Я согласна стать его женой, отец, и благодарна тебе за заботу.

Эгей. (Первый год двадцать первого девятилетия правления Миноса, сына Зевса. Созвездие Близнецов)

Свадьбу Ариадны и Диониса отпраздновали пышно и шумно. Жених, явившийся всем в виде Диониса Кироса - статного чернобородого мужа в венце из виноградных листьев, выглядел истинным сыном Зевса. Величественный и сдержанный, немногословный, но мудрый, он был истинным анактом рядом с моей дочерью. Ариадна, целомудренная и неприступная, как Паллада, восседала рядом с ним, и на губах ее играла едва заметная торжествующая улыбка гордой избранницы божественного жениха. Она выказывала свою радость и приязнь к Дионису. Но мне повсюду чудилась ложь. Спустя несколько дней я спросил у служанки, довольна ли ее госпожа браком и любима ли она супругом? Та с готовностью ответила, что Дионис ласков и обходителен с моей богоравной дочерью, но утром их ложе бывает едва смято, как будто Ариадна и Кирос прожили в браке многие годы.

Да и сам я, встречаясь взглядом со своей дочерью, видел в ее глазах небывалую доселе усталость и покорность судьбе - и только. Я молил Афродиту, принося ей щедрые жертвы, ниспослать им любовь и уповал на целительную силу времени.

С Лиэем мы, по существовавшему меж нами уговору, встречались только на людях. С той самой поры, как я передал ему согласие Ариадны на брак, он относился ко мне с почтительностью, приличествующей зятю царственного тестя.

Едва закончились свадебные торжества, я стал готовиться к войне с Афинами.

Узелки, затянутые на нити моей жизни, рвались один за другим. Накануне моего отъезда я узнал о гибели Эгея. Это случилось около полудня, когда Гелиос вывел свою колесницу на проторенную дорогу, и его лучи падали отвесно на землю. Мы приносили жертвы Зевсу, Аресу и Посейдону. Внезапно небо опрокинулось на землю, стремительно понеслось на меня, я взлетел над морем и заскользил над его виноцветной гладью, как сокол.

Позади уже остались Киклады, Эгина, и я видел знакомый до боли берег - корабли в гавани Пирея, людей, повозки, ползущие к Афинам, неприступный акрополь. Я опустился на стену крепости и увидел Эгея.

За эти годы афинский басилевс, сын смертных, постарел. Волосы его, некогда густые и русые, стали белыми - такими же, как мои, а когда ветер взъерошивал их, то мелькала розовая кожа на голове. Его мощная спина сгорбилась, а мускулистые плечи поникли, но я охотно верил, что этот человек еще крепок и подвижен, и невольно попытался вспомнить, сколько же ему лет. Кажется, без малого восемь девятилетий. Старый лев.