Читать «Минос, царь Крита» онлайн - страница 131

-Андрогей? - страшась услышать подтверждение, прошептал я. - Андрогей?! С ним что-то случилось?

-Да, - глухо уронил Радамант, - он убит.

Хорошо помню: перехватило дыхание. Воздух застрял в груди, сжался в обжигающе-горячий комок, стал поперек горла, навалился на сердце. Музыканты и певцы, почуяв недоброе, один за другим смолкли, и взоры всех присутствующих медленно обратились ко мне. В них были испуг и предельное изумление. И я понял, что должен оставаться царем до конца, даже если сердце не выдержит боли. Стиснул зубы. Сорвал венок. Бросил его на землю. И в наступившей тишине глухо произнес:

-Не должно смертным прерывать жертвоприношение богам, что бы ни случилось. Но скорбь моя так велика, что музыка разорвет мне сердце. Да не прогневаются богини, если я принесу им жертвы в тишине.

Басилевс Эвримедонт поспешно сорвал свой венок, и все прочие последовали его примеру. Потом он подвел ко мне новую телку. Я осыпал ее зерном и окропил вином. Ударил по лбу топором с такой силой, что мозги несчастной жертвы разлетелись в разные стороны.

Мне хватило сил довести жертвоприношение до конца. Едва я вылил на уголья последний кубок вина, Пария, до сей поры стоявшая в стороне, метнулась ко мне. Но я вскинул руку:

-Слушайте, жители Пароса, и вы, славные воины Кносса! Великое горе обрушилось на мои плечи. Сын мой, прекрасный, молодой, подобный пресветлому Аполлону, нравом кроткий, словно сама милосердная Гестия наставляла его на путях жизни... мой Андрогей, - я боялся, что заплачу, но комок, стоявший в горле, уже скатился в грудь и, должно быть, сжег там источник, рождающий слезы. Глаза мои были сухи, и голос не дрожал. - Мой возлюбленный сын убит.

Возгласы, раздавшиеся в толпе - крики горя, возмущения и крайнего изумления - слились для меня в единый гул. Я сжал кулак, приказывая замолчать.

-Мне покуда не ведомо, кто свершил это злодеяние, но пусть эринии не дадут преступнику сомкнуть глаз на ложе, и да не знает он покоя ни при жизни, ни в мрачном Аиде. Ступайте.

И я, не дожидаясь, когда люди начнут расходиться, зашагал прочь, мимо Парии, к Радаманту.

-Пойдем, мой брат, и открой мне без утайки все, что ведомо тебе о страшном злодействе. Кто совершил его?

Радамант склонил тяжелую голову и направился следом. Пария, поняв, что я хочу переговорить с ним наедине, поотстала. Мы уже покидали святилище, когда вслед нам, запоздало, разрывая всеобщее молчание, раздался протяжный, надрывный вопль, подобный тем, с которыми женщины провожают по весне в Аид юного бога. Его подхватили другие голоса, он ширился, затоплял жертвенный двор и, словно волны Катаклизма, взмывал в небо, застилая солнце. Мне захотелось зажать уши, чтобы не слышать его, но я выдержал. Шел, храня на лице непроницаемо-бесстрастную маску, ставшую для меня привычной.

Сопровождаемые испуганно-изумленными взглядами слуг, что готовили столы для пиршества, мы миновали обширный мегарон , по широкой лестнице поднялись на второй этаж и вошли в покои, убранные к моему приезду.